Не отдавая отчета собственным действиям, он принес омегу прямиком к себе в комнату и опустил на кровать. Губы его высохли и потрескались, и, отыскав стакан на прикроватном столике, он налил в стекляшку немного воды и, поддерживая мальчика под голову, стал поить.
Омежка не сопротивлялся, неспешно глотая приятную влагу. Он был весь в поту, горячий и влажный… и такой соблазнительно беспомощный, что естество Далата тут же наполнилось и встало под туникой, что в последнее время происходило очень часто…
— Что ж ты за чудо такое? — спросил сам у себя генерал.
Вот уже пару дней его ни на что не похожий запах не отпускал Далата. Странность была в том, что с одной стороны он всегда держал альфу в легком напряжении, заставляя раз за разом, полагаясь на нюх, отыскивать парня на кухне. С другой стороны он все же довольно неплохо себя контролировал, чего не могло происходить, будь омежка его истинной парой. Оттого, разыгравшееся желание вполне удовлетворялось Примом. Генерал не был готов так просто сдать позиции неизвестно кому, даже не разобравшись в чем дело.
Но сегодня запах едва ощутимо усилился, и Далату казалось, что он вот-вот поймает увертливую ниточку аромата, затерявшегося среди трав.
— Сюда, пожалуйста, — показывал направление врачу Прим.
Доктор кивнул, поздоровавшись, и немедленно отыскал пациента.
Курций был врачом высшего сословия. Врачом Императора, и тот факт, что его позвали лечить раба, был сам по себе вопиющим. Но сам лекарь никогда не интересовался, кто перед ним, будучи одним из тех сумасшедших, кто свято верил в клятву Гиппократа и положил к ее ногам всю жизнь.
— Что случилось? — осведомился доктор-альфа, роясь в сумке из дубленой кожи и извлекая оттуда какие-то пузырьки и приборы.
Далат посмотрел на Прима и тот заговорил.
— Мы обнаружили его в саду. Он спал на скамейке.
— А почему он там спал? — не отвлекаясь, задавал доктор следующий вопрос.
От Прима не укрылось, как внимательно на него смотрел Далат, видимо желая знать тоже самое.
— Не знаю, он недавно в нашем доме, и поэтому сложно сказать. Вчера кухонных отпустили поздно, но все, кроме него, вернулись на места. Сам я находился рядом с хозяином, — открестившись окончательно, закончил Прим.
— Что у него с ногой?
— Ранение мечом больше двух дней назад, — ответил Далат.
— А выглядит так, будто не прошло и двух часов. Такими темпами вы угробите раба, — не глядя на хозяина, просто сообщил доктор, прощупывая пульс мальчика.
