В 1932 году благодаря доходам от бара Долли и тому факту, что она давным-давно начала копить деньги «на черный день», Синатры смогли приобрести целый трехэтажный (плюс мансарда!) дом с четырьмя спальнями. Помещалось это чудо там же, в Хобокене, на Гарден-стрит, 841, и стоило тринадцать тысяч четыреста долларов – изрядную сумму по тем временам. Такие дома из-за трех этажей носили прозвище «Отец, Сын и Дух Святой». Словом, Синатры в очередной раз подняли свой жизненный уровень. Надо сказать, что их дом был одним из самых дорогих в графстве и соседствовал с себе подобными. К каждой парадной двери вели от боковой дорожки семь – десять цементных ступеней, имелся дополнительный вход – в погреб, где держали вино и уголь, а часто еще и оборудовали вторую кухню. Напротив дома находилась средняя школа Джозефа Ф. Брандта.
Долли и Марти, даром что не получили толкового образования, сумели хорошо устроиться в Америке и обеспечить сыну безбедную жизнь. Обоих прямо-таки распирало от гордости при мысли, что, пожалуй, они и на колледж мальчику наскребут. Конечно, придется затянуть пояса. Супруги Синатра начали копить деньги загодя. Пусть я сам неграмотный, думал Марти Синатра, зато мой сын будет учиться в колледже. Стоит ли говорить, каким ударом стало для Марти исключение Фрэнка из школы и его категорический отказ поступать в колледж! Марти ушам своим не верил; ему и не снилось, что сын так сглупит! И Марти Синатру можно понять. В те времена миллионы свежеиспеченных американцев только мечтали о высшем образовании для своих детей, а юный Фрэнк такую возможность упускал. У Марти это в голове не укладывалось. Не желает он, Марти Синатра, чтобы сын повторил его судьбу! Не желает, и точка!
Вообще-то судьба Марти сложилась совсем не плохо. Конечно, он не умел ни читать, ни писать по-английски (Фрэнк никогда ему об этом не напоминал), но Марти был настоящим трудягой и семью свою любил. Как и всякий отец, он желал сыну только добра; мечтал, чтобы парень превзошел его, достиг большего, чем он сам. У сицилийцев, правда, есть пословица: «Не превозноси чадо свое»; однако Марти придерживался другого мнения на данный счет. У него своя пословица имелась: «Сын так должен жить, чтобы отцовская судьба жалкой казалась». Возмущенный перспективой того, что Фрэнк сядет родителям на шею, Марти обозвал сына раздолбаем.
– Пап, я ни разу не раздолбай, – пытался защищаться юный Фрэнк.
– Как же не раздолбай? В школу не ходишь, работать не желаешь. Раздолбай и бездельник, вот ты кто, – горячился Марти. – Всё, разговор окончен!
