Между тем, Ольга Павловна села за стол, сняла телефонную трубку и давай названивать.
— Антон Саныч, здравствуйте. Леонтьева… У нас тут сервелат московский появился… Палочку?… Две?… Хорошо, две, до встречи.
— Елена Викторовна?… Не узнали? Богатой буду, Леонтьева из Елисеевского… Московский сервелат привезли… Нет, две палки не могу, ограниченное количество… Жду…
— Анатолий Владимирович?…
— Здравствуйте…
— Добрый день…
— Передайте Андрею Фомичу, чтобы Леонтьевой перезвонил…
— Алло… Да… И вам того же…
…Я лежал и слушал, делать-то все равно нечего. Слушал и думал — это ж надо, каким один человек может быть разным, Леша. Даже по телефону. С одними — нежная сосисочка, с другими — этакая колбаса деловая, с третьими — вяленый балык пересушенный (простите за сравнения). И интонации меняются, и характер отношений, должно быть, вместе с ними, для каждого свой предназначен. А ты, Алексей, говоришь про искренность. Вот, не сойти мне с этого самого места! Все, что слышал тогда, повторить могу дословно, все! Но искренности в голосе не учуял. Прямо, школа актерского мастерства Натальи Крачковской!
Но и другая мысль посетила меня и поразила до глубины души. Что же это получается — ведь она нас с братьями не выходя из кабинета продает?! А как же магазин? А шикарная витрина? А благодарные покупатели, желающие отметить под хорошую закусь юбилей любимого вождя? Не по-о-о-нял… Правда где, я спрашиваю? Правды хочется, люди! Куда смотрит общественность в лице правоохранительных органов?
И тут раздался стук в дверь.
Что дальше произошло, помню смутно, испугался я тогда не на шутку. Но запомнились мне слова, произнесенные большим человеком в темно-сером пиджаке, который назвался странным именем — Следователь Шмагин-Обэхаэс (сейчас-то я понимаю, что не имя это, а должность): «Давно мы за вами, гражданка Леонтьева, наблюдаем и вывод в свете последних событий сделали — на покой вам пора, на дачу в Мордовию».
Только недавно я узнал, Леша, что это за место такое — дача в Мордовии, а тогда пригрезилась сказка настоящая про вечный покой среди гор и лесов (с чего бы это? Ведь ни гор, ни лесов я в жизни не видал! Гены, должно быть, знать дали). Представляешь, до сих пор мне моя сказочная Мордовия иногда снится. И колбасит меня при этом не по-детски…
А потом… Что, кстати, было потом? Не помню, представляешь? Провал в памяти. Видимо, долбанули меня хорошенько при очередной транспортировке, сознание потерял. Неправдой, Лешенька, выражение о колбасе безмозглой является, чистейшей воды вымыслом. Ведь, если нет мозгов, то не может быть и потери памяти. Память-то где находится?! То-то! В мозгах, где ж ей, болезной, еще размещаться?! Не в заднице же?! Хотя… Как знать, как знать… Ты же рассказывал, что зад твой до сих пор отцовский ремень помнит, а сколько лет прошло. Эх, много еще загадок современной науке решить придется, тысячи белых пятен, если так можно выразиться, раскрасить во все цвета радуги и их многочисленные и разнообразнейшие оттенки.
