Короче, очнулся я, Леша, на витрине. Покоюсь под прозрачным стеклом в окружении женщин. Ты чего смеешься? А, над женщинами! Прости, привычка. Это для вас, рожденных людьми, женщинами называются только ваши, человеческие особи иной половой принадлежности. Для меня ж и колбаса любая до сих пор — баба бабой. Естественно, кроме сервелата… Ладно, не отвлекай!
В общем, слева — гражданка Докторская, справа — мадам Краковская. Так они представились. И черт дернул этих продавщиц меня рядом с Докторской положить, вот она и орет через мою голову. А чего несет, Господи, чего несет! Вот уж мозгов-то у кого нет, одна задница. Фамилия, кстати, очень даже подходящая — любого нормального мужика до психического расстройства залечит одним своим видом, а уж если послушать ее, вообще умом тронешься. Как говорится, ни ума, ни мяса — горох ядреный плюс шпик вареный.
— Послушай, — говорит, — подруга (это она Краковской, значит), мальчик-то наш проснулся. Смотри, какой симпатичный! А пахнет как! Молодой человек (ко мне уже обращается), вы каким парфюмом пользуетесь — чесночным или папричным?
— Чего? — говорю.
— Ну, для запаху более аппетитного, в вас какие ароматизаторы добавлены?
— Мясо, — отвечаю, — сало, соль…
— Нет, вы, — кокетливо возмущаться начала, — глупый какой-то. Мясо, сало и соль — это основные ваши ингредиенты, а для аромату такого чудесного в вас чего положили?
— Это в вас, — говорю, — положили для аромату. А я сам по себе такой замечательный, натурально копченый, усекли?
— Вот дела! И что, не варили ни минуточки?
Тут Краковская за меня вступилась:
— Ты чего к парню прицепилась со своими отдушками? На ценник его посмотри, а потом спрашивай! В таких, как он, одно мясо. Это мы с тобой помоями набиты — я наполовину, а ты на все сто процентов.
— Что ты сказала, кривуля стервозная?
— Ладно, не обижайся, на семьдесят. А про стервозность ты права. Лучше быть стервой, чем дурой.
— Ой-ой-ой! Можно подумать, все, как ты, умные!
— Не все. А за комплимент спасибо, — и многозначительно так на меня посмотрела.
Мол, Докторская как раз тот случай, когда и стерва и дура одновременно. Я не выдержал — рассмеялся. Слава колбасному богу, эта идиотка вареная заснула, а то бы я выслушал приветственный адрес в свою честь. Краковская мне определенно начинала нравиться, вот пахло бы от нее получше, а то протухшая, вроде как…
— А скажите, — обратился я к ней, — мадам Краковская, каким таким образом наше происхождение на ценность влияет.
