— Э, парень, незачем тебе мозги пудрить. Ты здесь долго не залежишься. Ты — редкий экземпляр, гастрономический экстаз, можно сказать. Влет уйдешь, поэтому не парься.
— Это как, — удивился я, — экстаз? Это что за слово такое непонятное?
— А вот на стол попадешь, узнаешь. Мне такая слава не грозит. В лучшем случае, алкаши на закуску возьмут, а так, скорее всего, на корм каким-нибудь собакам мордатым отправлюсь. Нормальные люди жалуют меня меньше, чем толстуху Докторскую. Говорят, мол, я — переходный вариант от нее к тебе, точнее, от тебя к ней. Мяса во мне уже почти нет, а нежности — еще…
Я задумался. Значит, Докторская, несмотря на свой скверный характер, все-таки нежная. Интересно получается! Как же я такой факт проглядел? В каком это таком месте она нежная?
— А ни в каком, — словно прочитала мои мысли Краковская. — Ни в каком! Дешевая она просто. Так мир, братец, устроен. Любая дешевка находит в себе одно какое-нибудь достоинство, липовое, как правило, а потом кичится им всю жизнь. Да только не помогает это.
— Почему?
— Да потому, что долго на одном китче не продержишься, все равно дерьмо рано или поздно наружу вылезет. У нее, между прочим, срок хранения — три дня, за которые вся ее хваленая нежность превратится в несусветную вонизму. Никакими отдушками не замаскируешь. Три дня, понимаешь?
— А что, мало?
— Не то слово! Я, для сравнения, уже второй месяц здесь лежу и только пару дней назад тухнуть начала. А эту сегодня-завтра не съешь, можно смело на помойку тащить — даже вороны клевать не станут.
— А я?
— А что, ты? — вроде, как с завистью проговорила, — тебе-то что будет? Засохнешь, в худшем случае. Ты ж копченый. Но не бойся, тебе испортиться не грозит. Вообще странно, что на витрине оказался. Обычно, таких как ты из кабинета заведующей черным ходом выносят.
Ничего себе, думаю, возраст! Уже целый месяц на витрине лежит. Я про такую долгую, почти человеческую, жизнь еще ни разу не слыхивал. Вот откуда мудрости-то столько. Да, интеллект — он может и врожденным бывает, как у меня, например, а жизненная-то мудрость только со временем приходит.
— И ничего странного, — Докторская проснулась и сразу встряла в нашу беседу, беспардонщина, — ОБХСС в гастрономе работает. Я слышала от продавщицы, что этому ОБХСС'у план к какому-то юбилею какого-то Ильича перевыполнить надобно, за магазины взялись, метут всех подряд. Ты, подруга, не знаешь, кто такой этот ОБХСС и что за Ильич такой, у которого юбилей, и как это — метут?
