Искусство легких касаний | страница 11



— Обойдемся, — ответил Андрон за всех. — Кто здесь живет?

— Никто. Чабаны иногда ночуют.

— Удобно, — сказал Тимофей. — А они не обидятся, что мы в их будку залезли?

— Не обидятся. Во-первых, они в курсе. Во-вторых, мы им денег оставим и водки. Водку взяли?

— Взяли, — ответил Иван. — Кстати, и самим бы сейчас не помешало. А то подмерзли.

— У меня вискарь есть, — сказал Тимофей. — Как раз самое время принять. В качестве лекарства. Акинфий Иванович, будете?

— Ну давайте, — охотно согласился Акинфий Иванович.

В кошаре нашлись два граненых стакана. Распаковывать свои не хотелось, и пить пришлось по очереди. Тимофей предложил прикончить бутылку — чтобы меньше на себе тащить. Помочь готовы были все. Тимофей наливал Акинфию Ивановичу побольше, чем другим, и Валентин подумал, что это не просто так: после выпивки наверняка начнутся расспросы.

Так и оказалось. Когда все разлеглись на своих спальниках — лезть внутрь пока не хотелось — Тимофей спросил:

— Акинфий Иванович, а вы по-французски понимаете?

— Плохо, — ответил Акинфий Иванович.

— Мы слышали, как вы на шоссе поете, — сказал Андрон. — Так необычно. Кавказ, глушь — и человек по-французски поет.

— Я французскую попсу люблю, — улыбнулся Акинфий Иванович. — Очень песни у них красивые. Вот и подпеваешь иной раз. Но языком не владею, учил английский. Его нормально знаю.

— А где вы английский учили?

— В школе, — ответил Акинфий Иванович. — Я спецшколу кончал.

— В Нальчике?

— В Москве.

— Так вы тоже из Москвы? — изумился Тимофей. — А где там жили?

— На Арбате. Староконюшенный переулок знаете?

— Ага. А когда сюда переехали?

— В начале века, — ответил Акинфий Иванович. — Но планы строил значительно раньше. Просто тогда боязно было.

— Понятно. А почему решили? Природа, воздух?

— И это тоже, — кивнул Акинфий Иванович. — Много всяких обстоятельств сложилось.

— Расскажите, — попросил Тимофей.

— Да за вечер не успеем, — сказал Акинфий Иванович. — История долгая и странная. Еще подумаете обо мне что-то не то.

— Расскажите-расскажите, — повторил Тимофей. — Я вот сразу, как вас увидел, понял, что вы человек с биографией. Фольклорный, так сказать, субъект. Или объект. Такие даже нашему брату журналисту не часто встречаются.

— А зачем вам моя история? — благодушно спросил Акинфий Иванович.

Видно было, что выпитый им вискарь уже включился в беседу.

— Истории для того и существуют, — ответил Тимофей, уже всерьез ощутивший себя журналистом, — чтобы их рассказывать. Иначе это несправедливо.