Аллилуев неопределенно кивнул. Он слышал об этой истории, но деталей не знал.
— Вот вы смогли бы ухаживать за богатой девушкой ради ее денег? — прямо спросил его Ленин.
— Нет.
— И я бы не смог перебороть себя, — меланхолически добавил Зиновьев.
— А Виктор Таратута смог, — заключил Ленин. — Очень полезный человек, потому что он ни перед чем не остановится ради партии. Мы его на лондонском съезде кандидатом в члены ЦК избрали. Нам такие люди позарез нужны. А если у кого-то и были грешки в царские годы, мы на их прошлое оглядываться не станем. Партия — не пансион для благородных девиц. Нельзя к оценке партийных работников подходить с узенькой меркой мещанской морали. Иной мерзавец может быть для нас именно тем и полезен, что он мерзавец…
— Что же вторая сестра? — поинтересовался Аллилуев.
— Екатерина Шмит не хотела отдавать все, — неохотно сообщил Ленин, — ссылалась на то, что у нее обязательства перед рабочими отцовской мебельной фабрики. Она вышла замуж за помощника присяжного поверенного Николая Адамовича Андриканиса. Тоже социал-демократ, а с деньгами расставаться не желал. Только треть наследства нам перевел.
— Да еще и скандал устроил, — добавил Зиновьев. — Мартов за него вступился. Третейский суд устроили. Получилось: меньшевики бескорыстные, а мы на чужие деньги заримся. А время какое было! Черная реакция, партия в подполье, деньги позарез нужны.
Ольга Евгеньевна предложила:
— Владимира Ильича положим спать в комнате Феди, сына, — на кровати у окна. А из комнаты дочерей перенесем диван для Григория Евсеевича. Поставим его к той стенке, под портретом Байрона. Вам обоим необходимо выспаться перед дорогой. А у нас все условия.
— Главное, чтобы никто не шумел, — озабоченно сказал Ленин. — Я плохо сплю.
— На цыпочках будем ходить, — обещал Аллилуев. — В вашу комнату никто не зайдет. У нас места достаточно.
— У Аллилуевых замечательная квартира, четырехкомнатная, — одобрительно заметил Сталин. — У них есть даже медная ванная с горячей водой, она греется на кухне и поступает прямо в ванную. Видели уже? В баню ходить не надо.
Ольга Евгеньевна посоветовала для маскировки забинтовать Ильичу лицо и лоб:
— На улице сколько угодно раненых − война!
Ольга Аллилуева принесла широкий бинт и предложила свои услуги:
— Я же медсестра.
Но Ленину идея не понравилась:
− Пожалуй, не стоит. С этой повязкой я скорее привлеку к себе внимание. Не лучше ли просто побриться? Посмотрим, каков я без усов и бородки.
