— Видели уже, — нетерпеливо дернул головой Ленин. — Читали!
— Кто автор? — поинтересовалась Крупская.
— Подписи две, — пояснил Свердлов, — бывший депутат Думы Алексинский и член ЦК партии эсеров Панкратов.
— Знаем товарищей − и Григория, и Василия, — кивнула Крупская.
— Я себе цену не набиваю, — упрямо продолжал Сталин. — Но представляете себе, если бы эта клевета появилась во всех газетах одновременно?
— Теперь со всех сторон, — продолжил Свердлов, — слышим одно и то же: «Изменники! Немецкие шпионы! Смерть большевикам!» И все у них сходится! Немцы наступают, а в Петрограде — волнения. Мятеж совпал с немецким наступлением — значит, организован на немецкие деньги. Вывод: большевики выполняют задания немецкого Генерального штаба.
— Негодяи! — не выдержала Крупская.
— Мы из Таврического дворца − от греха подальше − поехали в редакцию «Правды», — добавил Григорий Зиновьев. — На подножках авто моряки с винтовками − для охраны. А утром толпа устроила настоящий погром и в редакции «Правды». Кричала, что это «немецкое гнездо».
Сталин стоял на своем:
— Не думайте, что уговорить Чхеидзе поддержать нас было легко и просто! При нынешних-то настроениях. Слышали про речь Ираклия Церетели на президиуме съезда Советов и исполкома Петросовета?
— И что же говорил этот ничтожный грузинский меньшевик? — Лицо Ленина стало очень бледным.
— Могу себе представить, — буркнул Зиновьев.
— Он сказал, что большевики в июле устроили в Петрограде заговор для свержения правительства и захвата власти. Заговор раскрыт и обезврежен. Но, по его словам, стало ясно, что большевики сменили оружие критики на критику с помощью оружия. Пусть же извинят нас большевики — теперь и мы перейдем к другим мерам борьбы. Большевиков надо обезоружить. Вот его речь дословно.
— Мерзавец, — констатировала Крупская. — А ведь как его расхваливали — умелый организатор, наладил работу Советов, высокоморальный революционер.
— На бесптичье соловей, — буркнул Владимир Ильич.
Подошел Сергей Аллилуев:
— Прошу к столу. Жена собрала перекусить.
Услышав, о чем шел разговор, заметил:
— Зашел в июльские дни в «Правду» к Иосифу. Ему при мне звонит моряк из Кронштадта, спрашивает: на демонстрацию выходить с оружием? Иосиф, не выпуская изо рта трубку и поглаживая усы, отвечает: «Вот мы, писаки, свое оружие, карандаш, всегда таскаем с собой… А как там вы со своим оружием, вам виднее».
Зиновьев недовольно бросил:
— Вот этого сейчас точно рассказывать не следует.
