Он принял предложение Гэдульдихта, сделанное от лица Нешпаева. Заключалось предложение в том, чтобы после двенадцати ночи отправиться на рыбалку и попытаться поймать какую-то редкую рыбу, которая в светлое время суток не питается и на приманки не реагирует.
Когда костры на поляне догорели и в лагере все успокоились, Тапир в сопровождении Гэдульдихта и Нешпаева незаметно покинули поляну, прошли по берегу реки километра три и остановились на крутом повороте Скорогадайки, где угадывался глубокий омут.
– Спрашивай. В чем проблема-то? – сказал Но-шпа. – Только, чтобы времени не терять, начинай собирать спиннинг.
– Я слышал, что у вас есть егерский кодекс, согласно которому вы ночью не то чтобы рыбу не ловите, но даже в заповедник не заходите?
– Есть. Негласный. И связан он в первую очередь со смертельной опасностью. Но за этот риск я тебе столько деньжищ и отвалил.
– Это понятно! И простите, Петр Васильевич, объяснимо, что вы с одной рукой сами не сможете поймать на спиннинг эту редкую рыбу. Но ведь есть Гэдульдихт, тоже опытный рыболов, и другие знакомые вам егеря, так почему же вы не воспользовались их мастерством, а обратились к постороннему человеку?
– Все очень просто, Тапир, – усмехнулся Нешпаев. – Открою один секрет, при условии неразглашения – тебе, кстати, и за это условие тоже деньги заплачены. Так вот. И к Гэдульдихту, и к любому другому егерю, которому довелось рыбачить в заповеднике несколько раз, обращаться с подобной просьбой бесполезно по одной простой причине. Не клюет у них рыба – хоть ты тресни! Ни на какие навороченные снасти, ни на что не клюет.
– Почему?
– Загадка Кабаньего урочища, – подал голос всматривавшийся в воду Гэдульдихт. – Лично я в первое время ловил себе и ловил, причем довольно успешно, а потом – вдруг как отрезало. Ни на спиннинг, ни на удочку, ни на нахлыст – ни одной поклевки.
– Я недавно обсуждал этот феномен с Моноклем и другими нашими ветеранами, – сказал Ношпа. – Пришли к общему выводу, что местная рыба научилась каким-то образом распознавать, что перед ней не просто рыбка или какой-нибудь там жучок-червячок, а именно приманка, заброшенная человеком, неоднократно рыбачившим в заповеднике.
– По запаху, что ли?
– Запах тут ни при чем. Скорее, от какой-то исходящей от рыболова ауры. Ауры, приобретенной при ловле в здешних водоемах.
– Другими словами, и у меня тоже через какое-то время может появиться подобная «аура»?
– Скорее всего – да, – не стал лукавить однорукий. – Но еще, как минимум, пять рыбалок вы все отловитесь успешно…
