— Сынок, я знаю. И потому хочу сказать тебе, что мы с матерью продолжаем любить тебя даже по ту сторону жизни.
— Родительская опека после смерти? Странно это звучит.
— Ты не знаешь, что из себя представляет посмертное существование, и я не могу тебе этого, к сожалению, рассказать — законы Великого Молчания слишком суровы, и никто не имеет права их нарушать. Я пришел к тебе потому, что нас заботит твоя судьба. Каждый год мы говорим с тобой об одном и том же. Ты не выполнил свой долг перед нами, сынок. Мы хотим видеть тебя счастливым, а ты все эти годы старательно убегаешь от своего счастья.
— Что такое счастье, отец? Кто это знает?
— Я знаю, — твердым голосом ответил призрак. — Счастье — это семья, дом и дети. Счастье — это любовь, верность, семейные вечера у очага, вкус пищи, приготовленной руками любящего тебя человека. У тебя этого всего нет.
— Каждому свое, отец.
— Идиотское высказывание, придуманное идиотами. Я хочу, чтобы ты изменил свою жизнь. И твоя мать этого хочет. Она очень переживает за тебя. Ее очень тревожит, что ты одинок.
— Я не одинок. У меня есть Фес.
— Это животное? Он всего лишь грифон.
— Этот всего лишь грифон спас меня от смерти в Гонтгейме, когда наемный подонок всадил мне в ногу отравленную стрелу из арбалета. Яд, которым была смазана стрела, был из тех, которые невозможно нейтрализовать магией — так называемый абсолютный яд. Фес тогда вытащил меня буквально с того света: он нашел редчайшие целебные травы в горах и сумел убедить местного алхимика бесплатно приготовить для меня лекарство из этих трав. Правда, ему пришлось порвать алхимику его новую бархатную куртку, но я остался жив, а это главное.
— Ты не рассказывал мне об этом случае, — лицо призрака снова помрачнело.
— Зачем? Вряд ли тебе следует знать такие подробности. И потом, я не хотел лишний раз расстраивать мать. Ты бы ведь все ей рассказал, я прав?
— Тебе надо сменить образ жизни. Не стоит дразнить смерть, дергая ее за космы.
— Отец, а как же рыцарская доблесть и воинский долг? Ты же сам хотел видеть меня рыцарем.
— Рыцарем, а не наемником, который рискует жизнью ради презренных денег.
— Какая разница? — Бере пожал плечами. — Каждый зарабатывает свой хлеб так, как ему позволит общество, в котором он живет.
— Мне не нравится твой тон.
— Успокойся, папа, я решил отойти от дел. Я нашел себе новую работу, спокойную и безопасную. Буду корпеть над книгами и носить подбитую мехом мантию университетского педеля.
