Неожиданный образ. Возможно, неправильный по самой своей сути. Но он не встретил и тени сопротивления в ее душе. Напротив, она неожиданно ощутила небывалый прилив сил, и настроение поднялось настолько, что не верилось даже, что такое возможно. Просто эйфория какая-то, нежданная и негаданная, словно напилась настоя из листьев голубого лотоса или «чая» из сальвия дивинорум. О да, именно шалфей предсказателей…
«Его можно смешивать с табаком и курить, набив в трубку…»
Сейчас Альв вспомнила, как следует готовить смесь, и даже облик человека, у которого можно купить этот шалфей предсказателей. Но по-прежнему не знала, где живет этот человек и зачем бы ей вообще могла понадобиться эта ацтекская отрава…
– О чем ты думаешь?
Хороший вопрос!
– Пытаюсь вспомнить что-то связанное с наркотическими растениями. Как думаешь, Яков, могло так случиться, что я была, скажем, травницей или ведьмой?
– Полагаю, что нет, – покачал головой Яков.
– Почему? – На самом деле ей это тоже не казалось возможным, но Альв хотела узнать, почему так думает ее Яков.
«Мой? – удивилась она собственной поспешности. – Почему бы и нет! – пожала она мысленно плечами. – Стоит этим заняться…» – рассеянно подумала она, слушая объяснения Якова.
– Завтра, Альв, мы поедем в Особое бюро, – объяснял между тем мужчина, – и ты получишь по описи все те драгоценности, которые были на тебе, когда мы тебя нашли. Ну и одежду заодно. Платье, туфли… Не думаю, что травницы или ведьмы одеваются в такие наряды и носят такие украшения. На мой неискушенный взгляд, на тебе, Альв, было надето целое состояние. Поэтому нет – не думаю, что ты простая травница.
Слушать Якова было приятно, но ее не оставляло раздражение, вызванное полной беспомощностью перед потерей памяти. Воспоминания всплывали в сознании крошечными фрагментами чего-то большого, что составляло ее историю, ее жизнь. Но из этих фрагментов невозможно было составить какую-нибудь даже самую примитивную картину.
– Ты умеешь успокоить девушку! – сказала она вслух, практически уверенная сейчас, хотя и сама не смогла бы внятно объяснить, откуда взялась эта уверенность, что она давным-давно уже не девушка в первоначальном смысле этого слова. Однако куда делось ее целомудрие, она не знала, как не знала и того, кому подарила свою непорочность или кто отнял у нее ее невинность. Все это по-прежнему тонуло во мгле беспамятства.
– Извини, если не утешил…
– А ты бы хотел? – спросила прямо в лоб. Решительно. Практически безоглядно.
