– Начнем с банка, как думаешь? – спросил Яков, когда они с Альв сошли наконец на берег.
– Как скажешь, Йеп! – улыбнулась Альв. – Ты же знаешь, я всего лишь слабая женщина. Ты мужчина, тебе и решать.
Эту игру Альв начинала уже не в первый раз, прекрасно понимая, что Якова на мякине не проведешь. Он-то ее знал, как знал и то, что виверна не может быть слабой женщиной по определению. Тем не менее он всегда шел ей навстречу и потакал даже самым никчемным ее слабостям, принимая среди прочего и игру в «слабую женщину». Ему это было приятно и необременительно. Ее – забавляло, что тоже неплохо.
– Что ж, тогда пойдем в банк, – кивнул он, любуясь ее улыбкой.
«Как там говорили древние – бесконечно можно смотреть на огонь, воду и лицо любимой женщины? Так и есть!»
Но как бы ни нравилось ему смотреться в эти прозрачные голубые глаза или наблюдать за тем, как плавно движутся эти идеального рисунка карминовые губы, Яков являлся прежде всего человеком дела. Таким его создали боги, таким сделали его воспитание и опыт. Поэтому он все-таки оторвал взгляд от лица Альв и повел женщину к зданию банка, о существовании которого они узнали еще на корабле. Банк братьев Беренберг[40] существовал чуть больше двадцати лет, но успел уже заслужить определенную репутацию, ставившую его вровень с ломбардскими и еврейскими менялами и заимодавцами. И, значит, именно оттуда следовало начинать путешествие по континенту. Блетанд от щедрот своих дал Якову в дорогу две тысячи золотых гулденов[41], но таскать при себе сундучок с четырьмя килограммами золота было бы обременительно, да и опасно.
Однако по дороге в банк им попалась ломбардская меняльная лавка, больше похожая, впрочем, на штаб-квартиру купеческой гильдии, и Альв захотела сначала зайти туда. Яков знал, что женщина одержима идеей продать кое-что из своих драгоценностей, а конкретно – тяжелое колье с алмазами и рубинами, от которого она страстно желала избавиться по неизвестным ни Якову, ни ей самой причинам. Ему же колье нравилось, тем более он видел эту роскошную вещь на Альв и все еще находился под впечатлением от увиденного. Тем не менее, если женщина хочет… Яков полагал излишним вступать в конфликт по таким пустякам, как продажа драгоценностей, и перечить женщине не стал.
Их появление в ломбарде не вызвало никакой особой ажитации, хотя в этот час дня они и были едва ли не единственными посетителями лавки. Ничего обидного или неожиданного в этом не было. Одеты Яков и Альв как простые горожане, да еще и провинциальные, а значит, и пришли сюда за мелким займом, заложить какую-нибудь недорогую семейную реликвию или дешевое женское украшение. Однако стоило Альв положить на прилавок перед ростовщиком свое колье, как ситуация кардинальным образом изменилась. Теперь их стали подозревать в воровстве и не то чтобы поспешили сдать «воришек» властям, но захотели купить вещь по дешевке. Яков такую возможность учел заранее, а потому, позволив служащим изложить свои аргументы самым беззастенчивым образом, выложил на стол свои карты. А они благодаря Блетанду были у него все как одна козырные.
