И вот ее стройное белоснежное тело раскинулось перед ним — желанное и желающее.
Фрэнку приходилось прежде ломать целки — и никакого кайфа он в этом не видел: тупое и неблагодарное занятие. Тут, однако, был совсем иной случай: не целку он ломал, но — лишал девственности, и торжественная ответственность этого момента была ему полностью внятна.
Он долго целовал Линн, чувствуя, как ее свежее тело робко подрагивает под его осторожными губами, как постепенно расслабляются ее ноги, а груди, наоборот, крепнут, наливаются тяжестью, — и не узнавал сам себя. Он ли это, безжалостный трахальщик, привыкший ставить девок на уши, хлестать их по щекам и ягодицам, пихать свой наглый член в раззявленные рты? Оказывается, он совсем другой: ласковый, осторожный, бережный…
И когда настал наконец момент соития и его алчущий жезл, проникнув в святая святых любимой, ощутил неподатливую преграду, он нежно зашептал на ухо Линн что-то бессвязно-страстное — и вошел в нее мягко, одним сильным тычком, и заглушил ее короткий вскрик влажными горячими поцелуями…
Потом они долго лежали рядом, соприкасаясь бедрами, и когда Фрэнк решился наконец взглянуть на Линн, то увидел, что ее лицо словно светится изнутри, неуловимо изменившись, и понял, какое же это чудо — сотворение женщины.
Она попросила еще — и он смутился:
— Тебе же будет больно…
— Нет, нет, — жарко шептала Линн, притягивая его к себе-
И он выполнил волю любимой, взяв ее уже более сильно и настойчиво, все более распаляя пробужденную плоть Линн. Она почувствовала эту разницу очень хорошо и даже начала неумело подмахивать, стараясь, чтобы Фрэнк вошел в нее как можно дальше, и он постарался на славу, вламываясь, в жаркие глубины ее лона. Жалел об одном — что диван слишком мягок, податлив: чем сильнее был напор Франка, тем глубже погружалось тело Линн в этот предмет мебели, явно не рассчитанный на занятия бурным сексом.
Но в любом положении можно найти выход — и тогда Фрэнк, крепко обняв свою партнершу, сполз с дивана на пол, больно ударившись копчиком. При этом его скипетр продолжал находиться в Линн, которая, оказавшись в позе всадницы, сразу же начала такую бешеную скачку, что Фрэнк даже пожалел о своем маневре, чувствуя, как елозит его спина по жесткому паласу. Мелькнула даже сочувственная мысль: каково же было всем тем девочкам, которых он прессовал, повалив на пол навзничь…
Между тем Линн, войдя во вкус бойкого дела, перешла в яростный галоп и пришпорила его еще сильнее. Сладострастно постанывая, она мотала головой, и ее длинные белокурые локоны метались вокруг раскрасневшегося лица сумасшедшей метелью. «Только бы она мне не сломала…» — метнулась в сознании пугливая опаска, но тут же неудержимая сила словно подбросила его вверх — и фаллос выстрелил прерывистой очередью, заставив содрогаться все тело, будто от ударов электрического тока…
