– Ты слишком драматизируешь, – не согласился я. – Вспомни, как недавно одним простым прыжком без разбега перепрыгнул двухметровую стену, в тот момент ты умирать не собирался.
– Признаться, я могу делать намного-намного больше, – покачал головой учитель. – Но это не значит, что я перестаю быть старым.
Я скептически осмотрел могучую фигуру мужчины.
На мгновение мне опять стало страшно: а что будет, если он на самом деле завтра не проснется?! Что я стану делать? Куда мне идти и к чему стремиться? Кто обо мне позаботится? Ведь, как бы там ни было, я нахожусь в теле ребенка и не смогу устроиться на какую-нибудь работу. А как в этом мире с интернатами? Куда меня отправят? В общем, лучше бы Феофану пожить лет десять – пятнадцать, иначе все будет очень плохо.
«Вот странно, – неожиданно подумал я. – Еще пару минут назад проклинал Феофана всевозможными словами, называл уродом, живодером и негодяем, даже думал, каким образом можно от него сбежать. А сейчас не хочу, чтобы он умирал».
– Что задумался? – спросил наставник.
– Думаю, что, несмотря на твои уродские методы обучения типа тыканья иголкой в попу и глумления над беспомощным учеником, я все равно не хочу, чтобы ты умер, – честно ответил я.
Мужчина искренне расхохотался:
– Не ты первый мне это говоришь.
– Значит, им повезло, – заметил я. – На них ты всего лишь оттачивал свою личную экспериментальную методику обучения, а на мне ее полноценно отрабатываешь.
– Я рад, что после произошедшего ты повзрослел, а не сломался, – заметил мастер, улыбнувшись.
«Рад, что ты думаешь именно так, а не подозреваешь, что в тело Ивана попал какой-то «подселенец».
– Что ж, – через некоторое время сказал наставник, – раз с необходимостью усиленных тренировок мы определились, ставим цель. Сделать так, чтобы через два-три месяца ты начал уверенно чувствовать себя в пустоши.
– Что?! – возмутился я, забыв о почтении к учителю. – Там вообще-то ходят такие здоровенные темно-серые носортулы! И я там должен чувствовать себя уверенно?
Феофан, глядя на мое негодование, нагло улыбнулся:
– Вообще-то я знал людей, которые побеждали этих демонов благодаря мастерству. А ты у нас научился направлять духовную энергию и сразу стал в несколько раз опасней.
Я тяжело вздохнул, понимая, что спорить с этим маразматиком просто-напросто бесполезно. Если он что-то вбил себе в голову, то сделает именно так, и точка.
Да и я не могу не признать, что порой он бывает чертовски прав. Пришла пора настоящих, полноценных тренировок и практических походов в пустоши. Надеюсь, это сделает меня сильнее, а не убьет окончательно. Буду стараться слушаться Феофана. Он мой учитель, а я его ученик. Да и, как оказывается, у меня выбора-то особого нет. Или стать сильнее рядом с наставником, или сбежать и остаться одному. Что приведет к тому, что когда-нибудь меня все же найдут и сделают очень и очень больно. Ведь, по их мнению, я владею информацией, где находятся деньги Морозовых. Никакой наивной веры в родственную любовь у меня не возникло. Из уроков истории я прекрасно помнил, как брат шел на брата и сын на отца за гораздо меньшие суммы, а кто-то даже и не за них, а просто так, за идею.
