— Поедем вместе. Посмотрю, что там рядом с домом. Может, что замечу.
— Играешь?
— Все это игра, Кать. Все, что не война, — это игра.
Они поехали на одной маршрутке. Дорога через поселок была короче, чем их путь с Максимом, но из-за того, что большую часть приходилось ехать по грунтовке, все равно растянулась на сорок минут. День выдался ослепительно солнечным. Притворяясь по воле Стрельцова незнакомцами, они через зеркало заднего вида редко посматривали друг на друга пустыми от жары взглядами.
Не доезжая километра, Стрельцов вышел, прокрался полем к участку и через сад очутился у дома. Во дворе Кузьма разговаривал с кем-то. Присмотревшись, Стрельцов определил, что это невысокого роста крепкая женщина в дорогой одежде, перстнях и прочих украшениях; густо накрашенные глаза ее с восторгом и яростью впивались в лицо Кузьмы, деформированное множеством полученных в разное время ран. Рядом с ними терлась крупная овчарка. Марина возникла по правую руку от Стрельцова и напрягла слух.
— Говорит, чтобы был поосторожнее… что не будет его покрывать долго… что если самооборона, то он может делать… что захочет, а если нет… то пусть… не ждет помощи от нее… ей выборы важнее, чем генеральские указы… а генералы, мол, приказали ей оказывать Кузьме… плохо слышно… содействие и защиту… поскольку он герой и все такое.
— Кто она?
— Какой-то мэр, наверное, раз выборы, или депутат тутошний, что-то такое…
— Забавно… Ты права. Она властная.
— Говорит, кавказцы этого так не оставят… а он отвечает, что и он ничего так не оставит, если они не уберутся… говорит, сам их уберет, если надо будет, и пусть попробуют его остановить… она отвечает: осторожнее, Кузя, ох, осторожнее, это тебе не Одесса… Но, говорит, мне твой настрой нравится, они действительно распоясались.
Пес залаял в их сторону, и Марина вжалась в тень дома, откуда уже не могла подслушать остаток разговора.
Когда женщина ушла с участка, а Кузьма остался курить во дворе, Стрельцов обогнул дом, надеясь, что пес не учует его, заглянул в несколько окон и увидел Катю в гостиной, с блокнотом и диктофоном наготове. Она собрала волосы в пучок и в этот миг, не знающая, что он смотрит, неулыбчивая и не касающаяся то и дело волос, выглядела как обычный столичный клерк, безрадостный и встревоженный из-за близкого собеседования.
— Идем, — сказал Стрельцов, отдаляясь от дома в безопасную тень сада. Марина последовала за ним.
— Зря ты играешь с девчонкой, Тёма. Она не такая дура, как думаешь. Может и переиграть тебя.
