— Ты мне тут не Роман Петровича вспоминай, а на вопрос отвечай.
— Я ничей.
Установилась тишина. У парня были маленькие васильковые глаза, выгоревшие белые брови, щеки покрыты оспинами, сухие прямые волосы песочного, почти белого цвета. Ощущалось, что в нем дышит молодая, легко доставшаяся сила. Но на подобное Кузьма насмотрелся немало — он знал, что и такая сила побеждается, убивается легко.
— Ты ж не с Края?
— Не, я с Кутаиса.
— Далече забрался. А из семьи-то какой? Или сирота?
— Пенкин моя фамилия. — Парень скинул сумку и подвигал уставшим плечом. — Сейчас сирота. Папа уехал в добровольцы, мать умерла.
— Прямо как у Полинки моей, получается, — Кузьма удивился.
— Ну да.
— Ты мне не «нудакай».
— Не понял? — Парень нахмурился. — Вы же Кузьма Антонович, так?
— Так-то так, а вот кто ты и какого черта на моей земле делаешь, я не знаю.
— А, я понял, — сказал парень и замолчал.
— Ничего ты не понял. Так где твой отец?
— Как где? Погиб.
— Понятно. В каком батальоне был, знаешь?
— В этих, — парень поморщил лоб и почесал голову, — в «Вихре», что ли, как-то так называлось.
— Был такой «Вихрь», знал оттуда ребят, — согласился Кузьма, силясь вспомнить фамилию «Пенкин», но безуспешно. — Короче, так. Что ты с моей дочкой устраиваешь?
— Устраиваю? Ничего.
— А что краснеешь? — Кузьма почувствовал, как гнев охватывает его.
— Не краснею я! — Парень впервые отвел взгляд, чем еще больше разозлил хозяина.
— Папа, перестань! — услышал он.
— А ну ушли!
На пороге стоял Петрович, рядом жалась Полина.
— Ушли быстро, я сказал!
Полина попятилась в дом, тесть остался на месте.
— Кузьма, он наш. Перестань уже.
— Мы толкуем, не видишь? Потолкуем и придем, — с трудом пряча ярость, сказал Кузьма. — Идите завтрак готовьте и кофе. Я не спал всю ночь. Ждал вот Максимку, хотел познакомиться. Мы же просто говорим, так? — Он повернулся к парню. — Чего кулачонки-то сжал свои? Просто же говорим, так? Ну, скажи им.
— Просто говорим, — угрюмо повторил Максим после паузы. — Полина, сделай мне тоже кофе, пожалуйста.
Девочка постояла еще пару секунд, потом исчезла в доме. Петрович не двинулся с места, но Кузьма не стал обращать на него внимания.
— Ну, будем знакомы, — процедил он и протянул парню лапу для рукопожатия. Тот ответил. Кузьма сдавил ладонь Максима, но несильно. Тот никак не отреагировал.
— В общем, так. Сюда больше не ходишь, понятно? Дом у тебя есть? Вот там и живи. Когда подрастет, то, если надумаешь свататься, приходи. А жить у меня тут не надо.
