– Похоже, прорвались…
– Сглазишь, – шикает майор, и будто по команде над холмами взлетают сразу три осветительные ракеты. Несколько мучительных секунд кажется, что пронесет, что этот свет – просто бессильная попытка итальянцев сделать хоть что-нибудь, вроде обстрела танка из винтовок. Потом ударили пушки.
– Осколочным! Живей, сука! Есть! Дава… – кто-то из командиров танков случайно прижал тангенту и его команды пошли в эфир.
Барышев заставил себя дослушать до конца, потом медленно стащил с головы шлем.
– Всё?
– Да. Ты сколько выстрелов насчитал?
– Больше десяти, меньше двух десятков, сперва залпами били – отдельные не разобрал.
– И пять выстрелов из сорока семи. Скорострельная батарея, в упор, из темноты. Дюйма три калибром.
– Плохо.
Майор сплюнул на землю, потер виски.
– Хорошего мало. Придется дуром переть, всем скопом.
– Пожгут танки, командир.
– Кто-то доберется. Город надо взять. Пушки сомнем, греки остальное доделают. Собирай людей, комиссар, говорить будем.
Догорают костры, у которых комбат разговаривал со своими бойцами. Добровольцы расходятся по машинам с лицами злыми и сосредоточенными – задача ясна, трусов среди танкистов не нашлось, сумасшедших, желающих героически погибнуть в первых рядах – тоже.
Хотя… Это что за радостная рожа?
К Барышеву проталкивается боец из взвода связи, поскальзывается, взмахивает руками, чудом остается на ногах. Подбежал. Запыхался. Так торопился, что не сразу может выговорить рвущиеся из груди слова:
– Товарищ… майор… Вас… – хакает, как паровоз, понять невозможно.
Наконец боец делает усилие, собирается и выпаливает главное:
– Котовский на связи, просит вас, срочно!
Есть мнение, что бегущий командир в мирное время вызывает смех, а в военное панику. Глупости, применимые лишь к раскормленным тыловым крысам. Майор сам не заметил, как оказался у радийной машины, как выхватил у связиста наушники.
– Барышев у аппарата!
Глава 4
Здесь вам не равнина…
Желающих говорить ветер заставляет поворачиваться к себе спиной – иначе слова рискуют, не сорвавшись с губ, провалиться в желудок.
– Кара, сколько у тебя бойцов на этом берегу?
– Четыреста пятьдесят восемь. А что?
– Еще моих тридцать. Не получается триста спартанцев, лишних много.
Грек пожимает плечами.
– Хочешь войти в историю как второй Леонид?
Котовский улыбается:
– Для этого я слишком болтлив.
За сутки неугомонные приятели облазили долину от края до края. Греки перетащили трофейные пушки на новые позиции, деловито приспосабливают к обороне строения и каменные изгороди. Алексей половину танков установил на позициях эвзонов, остальные будут резервом для контратак.
