– Уверяю тебя, деточка, тринадцать ошибок как минимум сделаешь на странице текста.
– Я? Вот увидите, максимум две.
– Увидим, – удовлетворенно улыбнулась тетя Ася. – А сейчас еще два часа продержитесь, и будем ужинать.
И она спустилась к своему переводу.
Ужинать расположились на веранде. Тетя Ася успела испечь пятиминутный пирог из ревеня. Владик не поленился натаскать сосновых шишек для самовара. Правда, ускорять процесс закипания самовара при помощи сапога тетя Ася не разрешила – за неимением сапога. У Ирки было странное чувство, будто время отмотало два столетия назад. Руки ее предков когда-то касались окружавших ее предметов, и их души, казалось, незримо присутствовали за столом. Она была уверена, что они также любили сидеть на веранде за вечерним чаем, ведя неспешные разговоры. Интересно, одобряют ли они, что их праправнуки продолжают их традицию и тревожат старинный самовар, скрипящее плетеное неизвестным мастеровым кресло и огромный дубовый стол, простоявший на этой веранде с самого тети Асиного детства. И, пожалуй, с детства тети Асиной мамы, подумав, уточнила тетя Ася.
– Подождите, я сейчас, – вдруг вскинулась Ирка и убежала в комнаты.
Тетя Ася задумчиво смотрела на деревенскую улицу. Большинство дачников уже отужинало, и почти в каждом дворе женщины мыли посуду. Собственно, у тети Аси было такое впечатление, что они приезжали из города на дачу исключительно, чтобы мыть посуду и стирать. А еще, чтобы раздраженно отказываться, когда их приглашали купаться, или сходить в лес, или покататься на лодке. Они, конечно, не могут бросить свои тазы, потому что должен же кто-нибудь заниматься делом. И их пристыженные мужья или дети уходили без них, сознавая при этом, что они зря коптят небо и сидят у своих жен на шее.
Тетя Ася умиротворенно прихлебывала душистый чай – спасибо Ирке, набрала смородиновых листьев, – не прислушиваясь к оживленному разговору детей. Вдруг она услышала их удивленные возгласы и обернулась. На веранде стояла Ирка в длинном белом платье и легкой белой косыночке на шее. Отделанный кружевами подол чуть пожелтел, но Иркина фигурка была так изящна, а старое бабушкино платье времен ее, бабушкиной, далекой молодости – так уместно на этой веранде, что все замолчали и некоторое время рассматривали Ирку, как существо из того, далекого мира. Ирка молча прошла к столу.
– Тетя Ася, – подал голос Броня. – А все эти вещи – они наши, фамильные?
– Фамильные, – улыбнулась тетя Ася.
