Он медлил с ответом, и я добавила, подпустив нотку сарказма:
– …мистер Хендерсон.
– Ну, если честно – чтобы найти повод для следующей встречи и расспросить тебя про Джиллиан и Оливера.
– То есть меня никто не рекомендовал?
– Никто.
– Если вам так не терпелось узнать про Джиллиан и Оливера, почему вы сами их не расспросили? На правах старого друга.
– Это неудобно. Я хотел узнать, как они поживают. В действительности. А не на словах. – Он видел, что я не ведусь на такое объяснение. – Ладно. Мы с Джилл когда-то были женаты.
– Господи. – Я даже закурила. – Господи.
– Да, представь себе. Можно сигарету?
– Вы же не курите.
– Допустим, но сейчас захотелось. – Он зажег «силк кат», сделал одну затяжку и посмотрел на сигарету с некоторым разочарованием, как будто она не смогла решить насущную проблему.
– Господи, – повторила я. – А что было… ну… причиной?
– Оливер.
– Господи. – Больше я ничего не могла выдавить. – И кто об этом знает?
– Они. Я. Естественно. Мадам Уайетт. Ты. Несколько человек, давно исчезнувших с горизонта. Моя вторая жена. Ныне бывшая. Девочки – нет. Девочки пока не знают.
– Господи.
И он рассказал мне эту историю. Без всяких экивоков, только факты, как будто зачитывал газетную колонку. Причем не старую. А сегодняшнюю.
ОЛИВЕР: Недельная плата; кстати, второй компонент этого термина оказался совершенно ничтожным – даже конверта не потребовалось. «Зряплата», как выражаются мои собратья-труженики, была просто сунута в мою протянутую руку – ни дать ни взять божественное прикосновение в Сикстинской капелле. Я знал, что такое честь рыцаря – во мне еще бурлил дух Ронсеваля, – и направил стопы к дому номер пятьдесят пять. Заслышав из-за двери шарканье домашних тапочек миссис Дайер, я опустился на одно покаянное колено. Она смотрела на меня без всяких признаков размышления. Мышления. Измышления.
– Одиннадцать двадцать пять, миссис Д. Лучше поздно, чем никогда, как сказано в Писании.
Она взяла деньги и – «Etonne-moi!»[55], как сказал Дягилев Жану Кокто – стала их пересчитывать. После чего они исчезли в каком-то неприметном кармашке. Ее пергаментные, запорошенные губы чуть приоткрылись. Отпущение грехов Олли-грешнику, подумал я.
– С тебя проценты за десять лет, – бросила она. – Сложные. – И захлопнула дверь.
Вот это да! Жизнь полна веселых неожиданностей. Подумать только: миссис Д. стала вести счет деньгам! До калитки я бежал вприпрыжку, как хмельной эльф.
Определенно надо бы взять ее в жены, как вы считаете?
