Он временно отвлекся от кружки «Уит мэш» пивоварни «Кинг энд Барнс» (вот видите, при желании я тоже могу подмечать бытовые подробности) и вперился в меня взглядом – чуть не сказал «как мужчина в мужчину», но (извините, тут хмыкнул), по-моему, ни один из нас в эту категорию не входит. А у меня и желания особого нет, учитывая, что для этого требуется мрачность голоса, медосмотр и полоса препятствий – не допускающая сближения. Так и вижу братание у лагерного костра, чувствую шлепок мокрым полотенцем. Нет уж, благодарю покорно. Вот записка об освобождении, мама написала. Она никогда не хотела, чтобы я вырос настоящим мужчиной.
– Начнем сначала, – сказал он. – Кем ты себя вообразил?
Мой друг и в самом деле любит эксгумировать всевечные философские проблемы, вы заметили? Тем не менее заданный им вопрос заслуживает ответа.
– Un être sans raisonnable raison d’être, – ответил я. Ох уж эта мудрость старого поэта; но мистер Х. пришел в недоумение. – «Существо без всяких разумных причин к существованию».
– Вполне возможно, – сказал Стюарт. – Никто не знает, что привело нас к этой великой юдоли слез. Но это ведь не причина отказываться от работы?
Я объяснил, что это как раз и есть причина отказываться от работы, неоспоримое оправдание апатии, избытка черной желчи, Меланхолической Болезни – называйте как угодно. Кто-то из нас приходит в эту юдоль слез с чувством обделенного пасынка Судьбы, другой – предоставляю вам угадать – тотчас же достает рюкзак, наполняет фляжку водой, проверяет запас мятных пряников и широким шагом устремляется по первой попавшейся тропе, не разобравшись, куда она ведет, но в полной уверенности, что у него каким-то образом «дело движется», а брезентовые штаны способны защитить от землетрясений, лесных пожаров и хищных зверей.
– Пойми, надо видеть перед собой цель.
– Э-э-м-м.
– Какой-то ориентир.
– Э-э-м-м.
– Ну и какая у тебя цель?
Я вздохнул. Как выразить зарождающиеся движения артистических наклонностей языком бизнес-плана? Я заглянул в пивной стакан нашего Стю-беби, как в магический кристалл. Ну что ж.
– Нобелевская премия, – предположил я.
– Сдается мне, путь неблизкий.
Вы, наверное, согласитесь, что Стюарт эпизодически попадает не в бровь, а в глаз. Но его натруженный и почерневший большой палец левой руки свидетельствует о регулярном попадании в более привычную цель, однако эпизодически, Стюарт, эпизодически…
СТЮАРТ: Я то и дело начинаю составлять перечень.
