– У тебя найдется немного времени? Тут на углу есть паб.
На сей раз это был нормальный вопрос, не то что по телефону, и я согласилась.
СТЮАРТ: Откуда в нас рождается симпатия к другому человеку? Не к какому-нибудь, а именно к этому, конкретному?
Кажется, я уже говорил: в отрочестве мне нравились те люди, которым нравился я. А если точнее – стоило кому-нибудь проявить ко мне вежливость или порядочность, как я тут же прикипал к этому человеку всей душой. От неуверенности в себе. Если хотите знать мое мнение – зачастую как раз по этой причине люди заключают свой первый брак. Они не в состоянии отделаться от мысли, что кто-то безоглядно хорошо к ним относится. Как я сейчас понимаю, отчасти тем же объяснялась моя женитьба на Джилл. Но этого ведь недостаточно для создания прочной основы?
Симпатия может зародиться и другим способом. Его подсказывают нам сериалы. Например, мужчина знакомится с женщиной, но на первых порах она его не ценит, однако впоследствии он совершает ряд поступков, которые доказывают его избраннице, насколько он порядочный человек, и она проникается к нему теплыми чувствами. Ну, вы сами знаете: лейтенант Чедвик спасает какого-нибудь майора Кандибобера от карточного долга или от неминуемой опасности, от позора или от нищеты, после чего сестра майора, мисс Кандибобер, по которой лейтенант Чедвик вздыхает со дня прибытия к месту службы, вдруг прозревает и тянется к этому молодому человеку.
Я далеко не уверен, что история знает такие случаи, – скорее всего, это вымыслы сценаристов. Но не кажется ли вам, что в жизни происходит как раз обратное? Мой опыт, пусть и не слишком богатый, показывает, что после знакомства с новым человеком мы не ищем подтверждения его достоинствам, чтобы решить, стоит ли к нему тянуться. Наоборот: у тебя сначала возникают теплые чувства, а уж потом ты ищешь им подтверждения.
Элли – милая девушка, правда? Вам она по душе? И на то есть веские причины? Мне она тоже нравится. Возможно, я куда-нибудь ее приглашу по всей форме. Как по-вашему, это дельная мысль?
Вы не будете ревновать?
ОЛИВЕР: Мистер Херушем утверждает, что каждому, от простолюдина до папы римского, требуется особый житейский бизнес-план. Он даже набрался наглости спросить, в чем заключается мой. Я изобразил полное неведение. Водевильный сюжет про кассу и сейф может расшевелить душу Стюарта, но мою – нет.
– Ладно, Оливер, – сказал он, решительно ставя локти на псевдомраморную стойку паба.
