С разрешения Зевса Афина летит на Итаку, чтобы найти Телемака и объявить ему, что его отец жив. Богиня советует молодому наследнику отправиться на поиски отца. Но прежде нужно успокоить претендентов на трон и руку Пенелопы. Нужно выиграть время, а потом – взойти на корабль, что для греков было синонимом начала действия. Человек – это челнок, свободно перемещающийся по ткацкой основе своей судьбы… Как мореплаватель, который решает, куда ему держать курс на просторах глубокого синего моря.
Телемак отчаливает. Он отправляется на поиски отца. Претенденты на трон противятся его отъезду. Совершают различные мерзости. Захватывают власть, зарятся на царицу, задирают Телемака. Под претендентами на трон здесь нужно понимать придворных.
Это все – тартюфы, напудренные маркизы и придворные интриганы, которых в истории человечества будет великое множество. Они всегда будут толпиться на пороге власти, как тут, наглые и заурядные, они мельтешат под ногами Пенелопы. Они карабкаются на трон Итаки. Сегодня им подобные точно так же соперничают за душу демократии.
Антиной, этот коварный мошенник, блеснет посредством своей души, бросив Телемаку следующие слова:
Знай, не престанем твой дом разорять мы до тех пор, покуда
Будет упорна она в помышленьях своих, ей богами
В сердце вложенных.
(«Одиссея», II, 123–125)
Мы помним о хитрости Пенелопы с саваном, который она ткала. Гомер указывает и на другие ее достоинства. Ее рассудительность и твердость способны удерживать придворных шакалов на расстоянии. «Одиссея» – это поэма об уме. Кто одержит верх? Конечно, Одиссей и Пенелопа, которым помогает Афина, – три гения интеллекта! Перед нами вырисовывается победная троица античности: хитрость, постоянство и суверенность.
Телемак направляется на поиски отца. Отец надеется на свое возвращение. Боги помогают починить разорванный занавес. Ткачество Пенелопы – символ восстановления ткани повествования.
Одиссей и Телемак должны соединить разорванную нить сыновне-отеческих отношений и спасти отечество.
Они встретятся в конце повествования. Смута никогда не приводила к созданию чего-то ценного. И надо действительно быть философом шумпетерского толка[21], замкнувшимся в своем комфорте, чтобы полагать, что разрушение обладает созидательной ценностью и желать социальных взрывов! Ничего не может родиться из хаоса.
Отдадим же швартовы вместе с Телемаком! Постоим с ним на палубе, ощутим на своих щеках брызги волн «винно-чермного» моря («Одиссея», I, 184). Печален отправляющийся на поиски отца сын. Он ищет самого себя. «Одиссея» – это реквием по пропавшим. На Пилосе Телемак встретит Нестора, бывшего участника Троянской войны, который расскажет ему о сражении в городе:
