— У меня создается впечатление, что вы обо мне знаете больше меня. — Светлана грустно улыбнулась.
— Андрей не отличался скрытностью. В последнее время он часто бывал у меня, хоть я и не пишу стихов уже лет пять. Мне всегда было с ним интересно. Он умел быть интересным собеседником. Вы, Светлана, его недооценили. Простите, что я вам это говорю. — Она не на шутку разволновалась, отставила в сторону недопитое виски, обхватила руками колено и заключила: — Вы и сами теперь это поняли, если хотите издать его стихи.
— Да. Наверное, — с трудом призналась гостья. — И хочу, чтобы вы мне в этом помогли. И по возможности не бросая в лицо упреков и обвинений. Моя жизнь — это моя жизнь, а ваша — это ваша…
— А у него уже нет никакой, — мрачно закончила Кристина и закрыла глаза. И вся вдруг напряглась так, что пальцы, окольцевавшие колено, побелели, а бледные губы, наоборот, начали розоветь. Потом отвернулась, смахнула слезу, взяла со стола стакан и залпом выпила содержимое.
— Да что вы, Кристина! Уж не меня ли хотите обвинить в гибели Андрея?
— Нет-нет! — замахала руками Полякова. — Не обращайте внимания. Просто меня с ним многое связывало, и в трудную минуту я не смогла ему ничем помочь, кроме этих жалких долларов.
— Вы полагаете, ему можно было чем-то помочь?
— Он приходил ко мне за помощью в последний раз. Его коммерция накрылась. Кроме всего прочего, донимала налоговая инспекция. Они нашли у него какой-то скрытый доход в размере пятнадцати тысяч рублей и выписали штраф на пятьсот тысяч. Андрей уплатил и остался ни с чем. Жил в своей убогой комнатенке, испытывая крайнюю нужду. К соседям обратиться не мог, потому что находился с ними в затяжной ссоре.
— У него в гостях вы тоже бывали?
— Довелось как-то. — Кристина при этом почему-то поморщилась, может, от нахлынувших воспоминаний.
— Вы чего-то недоговариваете, — почувствовала Светлана. — Я ведь давно ему не жена, а значит, не ревную. Впрочем, это ваше дело.
— Я недоговариваю… Как бы вам это объяснить… Не потому, что в моих отношениях с Андреем было что-то предосудительное. Отнюдь нет! Мы просто дружили. Я относилась к нему, как к подруге. Понимаете? То есть доверяла ему какие-то тайны. Я не хочу вас обременять собственными проблемами, потому и недоговариваю.
— Он помогал вам решать ваши проблемы?
— В какой-то степени. Во всяком случае, Андрей мог прекрасно утешить. И потом, мы оба с ним — неудачники.
— По вам не скажешь.
— Я неправильно выразилась. Мне трудно говорить… Мы оба оказались неудачниками в любви, в какой-то безысходности чувств. Он — по отношению к вам, я — по отношению к другому человеку.
