В Сливене Хитов узнал, что вторая чета под командой Филипа Тотю также перебралась через Дунай, однако потерпела тяжелое поражение в стычке с турками. Хитов послал Желю с горсткой людей искать Тотю в условленном месте, неподалеку от Хаин-Боаза. Желю вернулся, не добравшись до места, потому что горы кишели турками. Позже до них дошел слух, что Тотю, и с ним четверо гайдуков, сумел уйти в горы, по направлению к Трояну и Марагидику. Поражение Тотю было тяжелым ударом для четы. Не было смысла оставаться далее в окрестностях Сливена, где с каждым днем становилось все опаснее, и в начале июня Хитов собрал людей и повел их по хребту на запад, к сербской границе.
На протяжений всей одиссеи Левский постоянно находился рядом с Хитовым и пользовался каждым удобным случаем, чтобы учиться на богатом опыте командира. «Все я осматривал, все примечал, пытал воеводу о том, чего не знал, дороги и тропки, что мы проходили, запоминал, чтоб вперед пригодились», — говорится в автобиографической поэме, в которой он описал свои приключения[45]. Панайот Хитов со своей стороны вскоре признал, что выбор Раковского правилен. Молодой знаменосец, несмотря на отсутствие опыта, обладал всеми необходимыми качествами. Он был вынослив и крепок, легко переносил голод, жажду, истощительные форсированные марши. Неистощимое чувство долга сочеталось в нем с бесстрашием, а его песни и веселый нрав поднимали настроение товарищей. Хитов говорил о нем: «Левский, мой знаменосец, спал чутко, как заяц, — при малейшем звуке он вскакивал и хватался за винтовку. Он взбирался на утесы как дикая коза и перепрыгивал через ущелья как серна. Его пуля всегда попадала в цель, а в деле он был решителен и неукротим, как лев»[46]. Воевода также замечает: «Он был бесстрашный человек, не пил ни вина, ни ракии, и не курил. Единственным, к чему он имел страсть, была свобода родного отечества да старинные народные песни, которые он пел мастерски»[47]. Товарищ Левского по чете Васил Николов подтверждает слова Хитова. Он рассказывает, что Левский был «очень красив собой, певец, веселый, сильный и выносливый человек. Он не курил, не пил ни ракии, ни вина и всегда был полон энергии»[48].
Один из эпизодов, рассказанных Николовым, говорит, что в случае необходимости Левский мог быть суров и безжалостен. Когда чета подходила к Тиче, ей повстречался мухтар — староста села. Он признался, что силой отобрал у болгарского крестьянина триста грошей, за что чета приговорила его к казни. Левский намылил веревку, сделал петлю, надел ее на шею турка и попросил Николова держать второй конец веревки. «Это была легкая смерть, — замечает Николов, — немного крови вытекло у турка из носа, и все было кончено».
