Такое вот достаточно представительное избранное двух якутских поэтов собрано в тетради С. А. Новгородова[88].
Конечно, Новгородов был необыкновенно талантливым и столь же необыкновенно проницательным учеником. С жестокостью, свойственной выдающимся молодым людям, он не только учился у Кулаковского, но еще и прилежно изучал его, как диковинное насекомое.
Результатом этого изучения стало посвященное Кулаковскому стихотворение ученика:
Стремящийся
К высокочтимому
Образованию
С центральных земель,
Изгнанный
С фарватера
Лены реки,
Высшего образования…
Многих направлений
Лучших сторон
В основе своей
Жадно стягивающий
Семен сын Андрея
Жизнерадостному и веселому
Другу своему
Алексею Орлиному,
Считая достаточным знаком
Почитания глубокого
За ум его и советы,
Дарит свой небольшой
Но значительный труд[89].
«Принимая во внимание то, что летом этого же года он поступил в Петербургский университет, вполне закономерен вопрос: не Кулаковский ли посоветовал стать ему лингвистом? — пишет, комментируя эти стихи, Л. Р. Кулаковская. — Во всяком случае, как написал впоследствии сам Новгородов, поэт делился с ним своими мыслями о родном языке, его красоте и гибкости, о транскрипции якутского языка».
Мысль вполне справедливая.
Новгородов действительно уже летом 1913 года поступил в Петербурге на арабско-персидско-турецкое отделение Восточного факультета университета, а через год перешел на монголо-маньчжуро-турецкое.
Наверняка в откровенных беседах Ексекюлях Алексей поделился со своим двадцатилетним учеником планом проситься в помощники Пекарскому.
Никаких свидетельств и документов, подтверждающих, что такие разговоры были, нет, но есть факты биографии самого Новгородова, который занял-таки как раз то место, которое мечтал занять Кулаковский.
Безусловно, учеником он оказался способным…
Правда, и ему не сладко пришлось на службе у Эдуарда Карловича.
Несмотря на заступничество Никифорова, доказывавшего Пекарскому, что якутский народ ценит Новгородова и его труды[90], Эдуард Карлович категорически заявит, что имени Новгородова не будет на обложке словаря и, «продолжая теряться в догадках относительно моих (Новгородова. — Н. К.) заслуг перед якутским народом», пообещает поместить в выпускаемом томе словаря вкладную цветную полоску со словами: «Начиная с 99-го печ(атного) листа участие в обработке словаря принимал С. А. Новгородов».
Так как это не могло вполне удовлетворить Новгородова, то он заявил непременному секретарю РАН, что вынужден прекратить свою работу по составлению якутского словаря, если его фамилию не поместят на обложке.
