– Слушайте, у всех свои проблемы. Тут бы с живыми разобраться, а уж с мертвыми выпутывайтесь сами. Мне вставать в семь утра, я должен поспать.
– О нет, только не спи! Пока у нас с тобой происходит обмен мыслями, это отпугивает детей, но как только ты его прерываешь, они возвращаются! Это просто ужасно! Ты не представляешь, как они меня мучают! Нападают, раздирают сознание на части! Спаси меня!
Я резко сажусь в кровати и с таким раздражением отталкиваю Пиктона, что он падает навзничь.
– С меня хватит! Вы взрослый призрак, я не собираюсь быть вашей нянькой круглые сутки из-за того, что вы боитесь детей!
– Пойдем на матч.
– Какой матч?
– Мне нужно передать сообщение, которое касается нас с тобой и благодаря которому, может быть, удастся освободить твоего отца.
– Правда?
Я вскакиваю. С дрожью в голосе Пиктон объясняет мне, что в мешанине детских душ, набросившихся на него, лишь одной удалось выразиться понятно и связно: это Айрис Вигор, дочь министра энергоресурсов. Ее послание было странным, но точным: она хочет, чтобы ее отец в знак прощения посадил желудь и вырастил дуб. И ей, по-видимому, нужно передать это срочно.
В полном недоумении я медленно расстегиваю пуговицы пижамы.
– Вы хотите сказать Борису Вигору, чтобы он остановил матч и пошел сажать желудь?
Едва он заговорил о дубе, я будто снова оказался в Городе Победивших Деревьев. Но тут же отогнал от себя это видение, чтобы сосредоточиться. Лео продолжает:
– Придется импровизировать. Малышка сказала, что будет говорить со мной в его присутствии. Я буду тебе переводить, а ты будешь повторять ему. Вигор так и не оправился после смерти дочери. Если он поверит, что у тебя есть с ней телепатическая связь, он исполнит любую просьбу. Освободить твоего отца для него – сущий пустяк.
Я чувствую прилив энтузиазма, который тут же гаснет.
– Но ведь Вигор – враг! Он украл ваше изобретение.
– Это хорошо: ему будет передо мной совестно.
– Значит, он будет слышать вас, как я?
– Посмотрим. В любом случае у тебя будет выигрышная позиция. Одевайся, быстро!
– Но как мы выйдем? Мать заперла дверь и включила сигнализацию, а я не знаю кода.
– Перелезем через стену.
Он показывает на чердачное окно. Я открываю рот, чтобы возразить, но так и застываю с отвисшей челюстью. Не веря своим глазам, я смотрю на живот между расстегнутыми пуговицами пижамы. Это оптический обман, или я вправду похудел? Двадцать минут сна после разговора о белкáх – неужели этого достаточно, чтобы похудеть?
