Медведь отводит глаза. Скрестив лапы, он устраивается на самом дне сумки.
– Не бойся, Томас. Пока я с тобой, тебе нечего опасаться. Правда, сейчас… чем меньше ты знаешь, тем лучше.
– Но ведь Дьявол – это выдумка, разве нет?
– В любом случае, я твой ангел-хранитель. Даже если Дьявол существует, он ничего не сможет тебе сделать.
– Привет, Томас, мы жутко опаздываем!
Я поспешно закрываю сумку и машу рукой Дженнифер, которая галопом несется к коллежу. Из нашего класса она единственная дружит со мной, потому что еще толще меня.
Я припускаю за ней, догоняю, и метров сто мы бежим рядом, тряся своими телесами и улыбаясь на бегу, как будто жизнь прекрасна и мы спешим навстречу чему-то потрясающему.
Министерство государственной безопасности, 10:15
В зале контроля № 408 министр государственной безопасности и его коллега из Министерства энергоресурсов внимательно наблюдают за гигантским экраном, на котором беспрерывно передвигаются сотни светящихся точек.
– Уберите изображение.
Оператор нажимает клавишу. Всплывающее окно с 3D‐портретом Робера Дримма и его шестнадцатизначным кодом сворачивается внутрь одной из светящихся точек.
– Дайте изображение коллежа, где учится его сын Томас, – командует министр госбезопасности.
Появляется новая картинка, оператор увеличивает изображение: обветшалое здание в окружении засохших деревьев.
– Так значит, по телефону звонил не отец, а сын? – встревоженно спрашивает Борис Вигор.
– Решайте сами, господа, – отвечает Оливье Нокс по спутниковой видеосвязи. – Если бы вы не пренебрегали наблюдением за профессором Пиктоном, вам не пришлось бы задаваться этим вопросом.
– Мы очень быстро установим, где они, – говорит министр госбезопасности.
Он просматривает информацию, появившуюся в новом окне, после того как оператор набрал на клавиатуре «Дримм Томас», и продолжает:
– В десять утра у мальчика урок физики, который ведет некая Жюдит Бротт.
– Подключитесь к чипу этой женщины, – советует Оливье Нокс.
– Как министра энергоресурсов, – вздыхает Борис Вигор, – меня утомляет такая трата времени… Всё-таки очень неприятно, что мы не можем вживлять чипы детям, чтобы контролировать их напрямую! Мы бы продвигались гораздо быстрее, господин Нокс.
– У ребенка младше тринадцати лет, – напоминает производитель чипов, – продолжается рост и развитие нервных клеток, что не позволяет наладить устойчивую связь с мозгом.
– А нельзя как-то ускорить это развитие?
– Учитывая, что дети и так практически не рождаются, – брюзжит министр госбезопасности, – я бы не стал проводить на них подобные опыты.
