С сожалением сняв пальцы с клавиатуры, Тома́ от души поблагодарил его за предоставленную сказочную возможность.
– Ждем вас у себя. У нас выступают музыканты со всего мира. Наша публика обожает делать открытия. Мы принимали множество ваших соотечественников, в конце этого месяца здесь будет играть мадемуазель Гримо.
– Вы серьезно? – Задав этот вопрос, Тома́ получил удар локтем в бок от своего папаши и с трудом устоял на ногах.
– Если вам интересно, вот наши координаты. – Провожатый протянул Тома́ визитную карточку.
Проводив пианиста до артистического выхода, он сердечно пожал ему руку.
– Ну что?! – торжествующе вскричал Раймон. – Кто был прав? Как видишь, от меня тоже иногда бывает польза. Если его предложение обретет конкретную форму, мы с тобой будем квиты.
По дороге домой, на Грин-стрит, Раймон удивился, что их везет не тот водитель, что утром, да еще в другой машине.
У церкви Святого Патрика, перед которой стоял катафалк, Тома́ резко обернулся к отцу:
– С твоим планом возникла серьезная проблема.
– Не пойму, что еще за проблема. План у меня – пальчики оближешь! Но раз ты предпочитаешь план В – валяй, ответственность на тебе.
– Оба плана начинаются одинаково: я должен незамеченным просочиться в толпу гостей.
– Тебе не придется прикидываться кюре, а в остальном я не представляю, как можно поступить по-другому. А главное, не пойму, что вдруг стряслось?
– Трудно будет остаться незамеченным, я ведь теперь знаком с Манон. Она обязательно меня заметит и удивится, что я затесался в толпу приглашенных на похороны ее матери.
– Тебе обязательно надо было с ней знакомиться? – вознегодовал Раймон.
– Это произошло по твоей милости: ты забыл, что отправил меня одного на репетицию траурной церемонии?
– Допустим, вы столкнулись, ну и что? Не сегодня завтра она тебя забудет, ей сейчас совершенно не до тебя.
– Мы перекинулись парой слов…
– Сколько всего было слов? – гневно спросил Раймон, скрестив на груди руки.
– Не знаю, мы болтали несколько минут.
– Надеюсь, ты не позволил себе флиртовать с дочерью Камиллы?
– Как тебе идут такие упреки! Нет, ничего похожего. Она спросила, что я здесь делаю. Я что, должен был вместо ответа сбежать?
– Ты, по крайней мере, не сказал ничего такого, что она запомнила бы? Ограничился банальным трепом? За последние дни у нее было слишком много собеседников: сотрудники похоронной конторы, цветочники, поставщики еды… Уверен, ты зря беспокоишься, она тебя не вспомнит.
