— Не знаю, увижусь ли я со Скоблиным в Берлине или мне потребуется для встречи с ним ехать дальше в Париж, но разрешите мне об этом не говорить, — твердо заявил Ковальский. — Я не знаю, в конце концов, к какой партии вы принадлежите. А мои встречи — это вопрос возрождения России.
Тут «доктор» немного обиделся:
— Я спросил вас просто из любопытства. Ваша работа меня не интересует, так как ваша организация в Австрии не запрещена. Что касается моих политических убеждений, то я ни к какой партии не принадлежу: я полицейский.
Он молчал ровно одну секунду и задал новый вопрос:
— Откуда вы берете деньги на вашу работу? Насколько я понимаю, Франция вам сейчас много не дает.
— Деньги есть, — уверенно сказал Ковальский. — Получаем ото всех понемногу.
— Сильна ваша организация в Австрии?
— Нет, в. Австрии нас мало. К вам проникло не так уж много эмигрантов, да и в Австрии, и в Германии сильны коммунистические настроения.
— Как вы думаете, возможен коммунизм в Австрии? — этот вопрос начальник пункта пограничной полиции задал явно от себя, не для протокола.
— Не думаю. Австрия настолько культурна, что не позволит проводить над собой эксперименты.
— Вам очень мешает работать наша полиция? — полюбопытствовал «доктор».
— Полиция нам совершенно не мешает, так как мы действуем открыто.
В этот момент в разговор вмешался полицейский агент, накануне задержавший Ковальского в поезде:
— Наша полиция хорошо работает. Вот пример: недавно появился из Голландии один коммунист, а мы уже знаем об этом, хотя задержать его пока не удалось.
Улыбка вмиг слетела с лица «доктора». Он побагровел и грубо оборвал болтливого подчиненного. Тот замялся, перевел разговор на то, что хорошо знал Корнилова, Врангеля и Деникина. Не дав ему договорить, «доктор» сказал Ковальскому, что он может пойти позавтракать, и распорядился, чтобы ему выдали десять марок из его же собственных денег.
В одиннадцать часов Ковальского вновь привели к «доктору». Он встретил бывшего штабс-капитана раздраженно:
— Придется вам еще подождать. Я уже вторично звонил в Вену, но они не готовы к ответу. Они наводят о вас справки. Погуляйте пока и зайдите в двенадцать.
Ковальский отправился бродить по вокзалу. В Вене решалась его судьба. Действительно ли полицейские наводили о нем у кого-то справки и просматривали свою картотеку? Или же испытывали его выдержку, надеясь, что он попытается сбежать и тем самым себя выдаст?
В полдень «доктор» недовольно буркнул Ковальскому:
