Алиби для великой певицы - Леонид Михайлович Млечин

Князь не был в Москве ровно десять лет. Зимой 1919 года он бежал из Первопрестольной. Голодный и несчастный, долго пробирался на Юг, чтобы укрыться на территории, занятой Добровольческой армией. Несколько месяцев почти спокойно провел в Крыму, в Симферополе.

Пока Красная Армия не форсировала Сиваш, он еще верил, что вернется в Первопрестольную. Потом эта надежда исчезла. Казалось, навсегда. И все-таки он увидел Москву!

Со своими книгами, газетами, не вместившимися ни в сумку, ни в портфель, высокий, с горделивой осанкой, князь резко выделялся среди суетливой вокзальной публики. Семен Костров, встречавший поезд, увидел и узнал князя раньше своих многочисленных сотрудников, у каждого из которых была розданная накануне в отделе фотокарточка, пересланная из Парижа.

Костров поймал себя на том, что его больше интересует не сам князь, а его книги. Что же читал парижский князь? Приблизившись, Костров попытался разобрать названия. К его удивлению, в основном это были стихи.

В поезде князь листал купленные в пути сборники стихов, несколько новых романов, критические монографии. Он думал о своих студентах. В отличие от других профессоров, для которых русская литература закончилась в 1917 году или, в лучшем случае, продолжилась в эмиграции, князь рассказывал своим студентам и о советской литературе.

Обилие книг в багаже князя удивило Кострова. Стихи как-то не вязались с образом тайного агента, шпиона, выполняющего свою миссию с риском для жизни. Люди, которые любят стихи, не годятся для такого дела.

Костров недоуменно пожал плечами и пошел к ожидавшей его машине. Когда же он сам в последний раз держал в руках книжку стихов? И кто из поэтов это был? Лермонтов? Маяковский?

Он думал о том, что его поколение не имело среди поэтов ни кумира, ни властителя дум. Его сверстники духовно сложились раньше, чем вхутемасовцы стали декламировать «Левый марш» Маяковского и сам поэт превратился в любимца значительной части молодежи.

Его ровесники — «первые люди века», как острил когда-то критик Малахов, рожденные в пятилетие между 1899 и 1903 годами, начинали жизнь в красногвардейских отрядах. Подавляющее большинство вступило в партию на фронте. Многие из них искренне любили литературу. Они сразу признали поэму «Двенадцать», но Блок все же казался им слишком рафинированным. Есенин обрел известность, когда они — в двадцать два, двадцать три года — уже отвоевались, считали себя мужами зрелыми, которые даже в поэтических склонностях должны проявлять сдержанность.