Б Новочеркасске мы восстановили прежнее название полка и составили ядро Добровольческой армии — Корниловский полк. Во время боя под Таганрогом я был ранен. Добровольческая армия отступала, меня оставили в госпитале с документами унтерофицера, причем почему-то летчика, и вернулся в строй я только весной 1919 года в Новороссийске.
Ковальский не стал рассказывать о том, что, выздоровев после ранения, он не спешил вернуться на фронт, а стал пробираться домой, к родителям.
Отец-путеец служил начальником станции. Это был 1918 год, оккупированной немцами Украиной управлял гетман Скоропадский. Петр Ковальский устал от военной службы, надеялся поступить в университет, готовился к экзаменам. Но его мобилизовали в армию гетмана. Ковальский предпочел сбежать в Киев, к Петлюре, который отчаянно нуждался в командирах. Кадровые офицеры к Петлюре не шли.
Ковальского сразу произвели в полковники украинской армии и назначили к командующему южным фронтом генералу Грекову на должность старшего оперативного адъютанта.
Когда Ковальский прибыл на станцию Раздольная, где расположился штаб фронта, выяснилось, что фронтом командует уже не Греков, а полковник Хилобоченко, который сразу же назначил боевого офицера на должность генерал-квартирмейстера. Но в больших начальниках Ковальский ходил не долго.
Недели через две во время переговоров по прямому проводу со штабом головного атамана Ковальский сам принял телеграмму следующего содержания: «Немедленно арестуйте Ковальского и доставьте в Киев под усиленной охраной — это один из видных гетманцев».
Ковальский выполнять приказ о собственном аресте не стал, а, прихватив телеграмму, вышел из штаба — как бы на минуту — и исчез навсегда. Он уехал в Одессу. Там он еще раз попытался разделаться с военной службой, начать учиться, словом, вернуться к мирной жизни. Но опять ничего у него не получилось. Большевики окружили Одессу, и он уехал в Новороссийск, находившийся под властью белых. Там пришлось вновь одевать погоны.
Командование Добровольческой армии учло, что Ковальский — сын железнодорожника, и его взяли в органы военных сообщений. Он служил помощником коменданта станции Новороссийск, комендантом станции Царицын.
За разговорами они досидели до одиннадцати вечера, когда выяснилось, что последний поезд уже ушел.
— Оставайтесь ночевать, Петр Георгиевич, — гостеприимно предложила Плевицкая.
— Конечно, Петя! — охотно подхватил Скоблин. — Прекрасно выспишься на свежем воздухе. Это тебе не душный город, в котором дышать нечем от бензиновых моторов.
