Разъ возвращалась она оттуда, сгибаясь подъ тяжестью полной рыбъ корзины, когда замѣтила съ изумленіемъ вторую лодку на берегу озера. Она страшно стала бояться неожиданностей, и сердце ея болѣзненно сжалось. Въ юртѣ на скамьѣ за столомъ сидѣлъ… Теченіе и спокойно разсказывалъ что-то Кутуяхсытъ.
– Ты живъ, Теченіе!? А мы уже похоронили тебя! – воскликнула Анка, искренно обрадовавшись его возвращенію.
– Живу, Анка, дышу… Слава Богу! И, вотъ видишь, пришелъ къ вамъ въ гости… Какъ только улучилъ время, пришелъ…
– А гдѣ пропадалъ ты?.. А мы-то, мы-то… убивались! Страху сколько наѣлись изъ-за тебя… Гдѣ обрѣтаешься теперь?!.
– Времени все не хватало… Давно навѣстилъ бы васъ… – бормоталъ смущенно рыбакъ. – Надо временемъ пользоваться, рыбу ловить, сѣти чинить…
– И такъ, ты, ни про что, ни за что, оставилъ насъ на погибель, безъ луча надежды, безъ соломинки.
Рыбакъ въ замѣшательствѣ поглаживалъ подбородокъ, избѣгая встрѣтиться съ ней взглядомъ.
– По крайности, хорошо ли тебѣ?
– У васъ все-таки лучше, – отвѣтилъ онъ уклончиво.
Онъ кивкомъ указалъ въ открытую дверь, сквозь которую долеталъ издали звонъ Грегорье́вой косы.
– Сбѣгай, Бытерхай, крикни хозяина. Скажи, что вернулся Теченіе…
– Ожитой…
– Ожитой… ожитой… бѣги! – усмѣхнулась Анка.
Дѣвочка все-таки успѣла мигнуть Бысу, что скоро вернется, и птицей помчалась на лугъ.
– Какъ же это случилось? – спрашивалъ весело Грегоре́й, когда послѣ многократныхъ привѣтствій и восклицаній всѣ присутствующіе усѣлись за столъ и принялись за поставленную въ честь Теченія пищу.
– Случилось! – отрѣзалъ рѣшительно Теченіе, и жадно протянулъ ложку къ кислому молоку. – Скотина у васъ есть, и совсѣмъ другой теперь разговоръ… Много даетъ она молока?.. Вотъ видите, можетъ быть и лучше, что я исчезъ. Безъ этого, кто знаетъ, получили ли бы вы корову…
– Мергень знаетъ, что мы со скотомъ? – спросила Анка.
– И Мергень знаетъ. Мы давно видѣли ее съ того берега. Теперь Мергень лежитъ пробита… Недѣлю тому назадъ вернулась прострѣлена и сейчасъ легла… Кровью сильно истекла въ пути…
– Пробита, говоришь? – переспросили всѣ.
– Ну, да! Должно быть, помретъ. А хотѣла уже исправиться…
– Скажи, Теченіе, что ты надумалъ намъ лодку и сѣти отдать… Правда?.. – сказалъ вскользь Грегоре́й.
– Зачѣмъ непремѣнно я? Конечно, я ее отвезъ руками, но она сама надумала: „Теченіе, – говоритъ, – у насъ двѣ лодки, одна безъ употребленія стоитъ и сѣтей у насъ, слава Богу, много, отвези имъ… у нихъ ничего нѣтъ…“
