Грегоре́й не отвѣчалъ; онъ долго и внимательно глядѣлъ на зеленый крошечный кружокъ земли, брошенный одиноко среди голубаго, водяного простора. Солнце золотило кудрявую листву острова и воду кругомъ него; надъ вершинами деревьевъ вился сизый дымокъ. Онъ-то и выдалъ Мергень.
– Да, хорошо выбрала!.. Комаровъ мало, всюду близко… Пусть сидитъ?.. А мы достанемъ коровъ и намъ тоже будетъ не дурно. Анка пойдетъ. Я ужъ знаю, она пойдетъ. Сѣно будемъ косить… Развѣ намъ теперь худо безъ ссоръ, безъ ругани?.. Тихо, спокойно… Не люблю, когда бабы ругаются, все чего-то ждешь, все опасаешься… Пусть она сидитъ себѣ на островѣ… Съ Богомъ!.. – разсуждалъ всю дорогу Грегоре́й.
Промышленники вернулись съ довольно обильной добычей. Они нашли нѣсколько утиныхъ гнѣздъ, и хотя яйца были уже съ зародышами, но и это – „слава Богу“ – пища!
Дня черезъ два они до того набрались смѣлости, что рѣшили провѣдать „городьбу“. Они отправились послѣ завтрака. Теченіе вооружился старой сковородой и барабанилъ въ нее все время. Грегоре́й размахивалъ пылающей головней. Оба они неистово ревѣли. Теченіе шелъ впереди, но высказывалъ мало довѣрія къ товарищу; онъ частенько оглядывался назадъ; Грегоре́й отвертывался, пряча отъ него поблѣднѣвшее лицо и глаза.
– Сознайся, Грегоре́й! Бросишь меня, если онъ выскочитъ? – не утерпѣлъ и спросилъ наконецъ рыбакъ.
– Охъ, должно быть, брошу! – сознался Грегоре́й. – Сердце сидитъ у меня въ глоткѣ…
– Тогда онъ съѣстъ меня… Куда дѣнусь я на моихъ ослабшихъ ногахъ… Даже на дерево не взлѣзть мнѣ… Знаешь, не пойдемъ лучше, а подожгемъ лѣсъ!
Сырой, весенній лѣсъ не хотѣлъ горѣть.
– Пусть будетъ, что будетъ! – мужественно рѣшилъ тогда Теченіе. – Пойдемъ, Грегоре́й, все равно, какъ умереть, умремъ вѣдь съ голоду!
Они опять принялись шумѣть, двигались они тихо, но вскорѣ очутились надъ рѣчкой. Здѣсь все осталось по прежнему. Солнце золотило зеленоватыя струи, въ которыхъ отражались живописно нависшія надъ ними ивы и ольхи. Черные мостики городьбы бросали сверху на воду трепетныя тѣни, кругомъ столбовъ вились обычныя змѣйки теченія. Якуты чутко прислушивались, не трещитъ ли гдѣ, но когда все кругомъ оказалось спокойно и неподвижно, они быстро развели огонь и принялись осматривать изгородь. Та оказалась попорченной, а „морда“ совсѣмъ исчезла.
– Проклятая людоѣдка! Смотри, ножомъ порѣзала! Что она съ нами хочетъ сдѣлать?! – вскрикнулъ неожиданно Теченіе, который первый подошелъ къ мосткамъ.
