– Худо!.. Не дойду, однако, на этотъ разъ!.. – думала она, когда послѣ часу съ лишнимъ напряженной ходьбы, ея ноги стали гнуться и мысли путаться.
Она съ трудомъ преодолѣла себя, смочила снѣгомъ высохшія губы и двинулась дальше. Вскорѣ далекій лай собакъ ободрилъ ее.
– Еще немного… Еще смогу! Проснулись уже люди или нѣтъ? Вотъ важно! Если проснулись, войду прямо въ юрту… Пусть со мной дѣлаютъ, что хотятъ…
Холодный потъ облилъ ее, когда она стала размышлять, что могутъ съ ней сдѣлать остервенѣлые отъ испуга люди.
Въ мутной снѣговой дали неясно обрисовались очертанія засыпанныхъ снѣгомъ юртъ. Жильцы ихъ еще спали. Огонь не свѣтился въ ледяныхъ окошечкахъ, и дымъ чуть струился изъ трубъ. Поодаль чернѣли меньшія строенія, амбары и скотники. Мергень замедлила шаги. Собаки съ лаемъ бросились къ ней, но она остановила ихъ якутскимъ окрикомъ. Они знали ее, дружили съ ней и теперь подошли къ ней, виляя хвостами въ ожиданіи обычной подачи. Мергень быстро проскользнула мимо дома и собакъ въ скотный хлѣвъ. Когда она открыла его двери, ее обдалъ острый запахъ навоза, столь милый всякому якуту. Мергень вошла тише тѣни, содрагаясь отъ страстнаго волненія. Мгновеніе она стояла неподвижно и слушала. Кто-то спалъ въ хлѣву. Его мѣрное дыханіе внятно пробивалось сквозь вздохи и сопѣніе жующихъ жвачку животныхъ. Неизвѣстный продолжалъ крѣпко спать, и Мергень протянула ладно впередъ руки. Пальцы ея коснулись мохнатой, теплой спины. Тогда она скользнула ладонями вдоль тѣла, поискала вымя и прикурнула на колѣняхъ подъ брюхо животнаго. Вымя было полно молока. Якутка почти легла подъ вздутымъ животомъ скотины, охватила его руками и прильнула судорожно губами къ соскамъ. Сладостная нѣга и теплота разлилась по всему тѣлу несчастной; она почувствовала, какъ ея собственныя груди, такъ долго остававшіяся пустыми, наливаются молокомъ и кровью съ каждымъ новымъ глоткомъ.
– Кто тутъ?!. Кто здѣсь?!. – окрикнулъ ее испуганный женскій голосъ, когда она уже обратно подкрадывалась къ дверямъ.
Хищница успѣла выскочить въ самый разъ; изъ трубы юрты во дворѣ вылеталъ густой, искристый багровый дымъ, и внутри гудѣли голоса. Мергень выбѣжала изъ воротъ веселая, добрая, раздумывая, залаютъ ли на нее собаки или нѣтъ, и что подумаетъ про ночное посѣщеніе караулившая скотъ работница?
По утру дома собравшіеся кругомъ огня прокаженные встрѣтили ее радостными восклицаніями.
– Ты вернулась и, можетъ быть, что-нибудь принесла?!.
