— Вас некоторое время продержали в больнице, чтобы оказать помощь?
— Да, я немного посидел в приемной, затем старый Лэнгдейл настоял, чтобы я на часок прилег: вдруг выявятся симптомы сотрясения мозга? Но ничего такого, к счастью, не оказалось: я был лишь напуган и смущен, да и то самую малость. В общем, я жив и здоров, но происшествие не выходит у меня из головы.
— Меня больше всего настораживает мерзавец, который вас толкнул.
— Да, ума не приложу, как я запнулся за его ногу?
— Вы полагаете, он действовал непреднамеренно? Что с его стороны не было никакого злого умысла?
— Нет, я ни в чем не уверен, — уклончиво ответил Торндайк, но я не успел добиться от него объяснения, поскольку в этот момент вошел Полтон, и мой друг сменил тему.
После обеда я подробно изложил свой разговор с Уолтером Хорнби, с любопытством наблюдая за лицом Торндайка, чтобы определить, как он отреагирует на новую информацию. Результат меня удовлетворил: мой коллега весьма заинтересовался нашим с Уолтером диалогом и задал мне много вопросов, но не выказал ни возбуждения, ни тревоги.
— Итак, Джон Хорнби занялся рудниками, — задумчиво произнес Торндайк, дослушав меня. — Рискованное предприятие, особенно в его возрасте. С его солидным опытом надо быть осторожнее. Вы не узнали, как давно начались его трудности?
— Нет, но непредвиденными их не назовешь.
— Согласен, — кивнул мой коллега. — Внезапный кризис часто настигает того, кто регулярно играет на фондовой бирже и покрывает разницу за большое количество неоплаченных фондов. Но здесь ситуация выглядит так, будто Хорнби покупал эти рудники и рассчитывался за них, относясь к ним скорее как к вложениям, а не как к спекуляциям; в противном случае обесценивание рудников не затронуло бы его бизнес. Таковы мои догадки, но надо бы получить точные сведения.
— Они действительно важны для раскрытия дела об ограблении сейфа?
— Еще бы! — воодушевился Торндайк. — Это привнесет множество нюансов в наше расследование. У вас, мой ученый собрат, появились какие-то определенные идеи?
— Я рассуждаю так: если трудности возрастали постепенно в течение некоторого времени, то рано или поздно, скажем, к моменту кражи, они приняли острую форму.
— Мне нравится ваше суждение, оно взвешенно и разумно, — похвалил меня коллега. — Но каково, по-вашему, значение этих осложнений?
— Допустим, — оживился я, чувствуя себя увереннее, — что незадолго до ограбления делá мистера Хорнби пошли из рук вон плохо, и тогда, на мой взгляд, вырисовывается гипотеза о личности вора.
