— Установить принадлежность этого отпечатка не составило особого труда, — наконец заметил чиновник.
— Оттиск хорош, — кивнул Торндайк, — очень отчетливый экземпляр, даже если не принимать во внимание шрам.
— Шрам делает его абсолютно убедительным. Вы тоже принесли с собой отпечаток, не так ли?
— А как же? — Торндайк вынул из бокового кармана большую фотографию, едва взглянув на которую, мистер Синглтон расплылся в улыбке:
— Славная работа, но чего вы добиваетесь с помощью такого размера? Трехкратного увеличения вполне достаточно для изучения бороздок. Поделить изображение на нумерованные квадратики — неплохая идея, но наш снимок, выполненный по методу Гальтона, наиболее удачен для поставленной цели.
Синглтон извлек из папки пластинку с фотографией отпечатка большого пальца, увеличенного примерно до четырех дюймов в длину. Снимок испещряли цифры, четко выведенные заостренным пером; они располагались на каждом островке, в петле, разветвлении или на каком-либо другом элементе рисунка бороздок.
— Наша система отметок каталожными номерами эффективна, потому что мы помещаем номера лишь в точках, важных для сравнения. Ваши же квадратики случайны и произвольны: иногда они приходятся на важные точки, а порой — на абсолютно бесполезные, не несущие никакой информации. Разметить свой оригинал мы вам не разрешим, но можем предоставить фотографию, и вы с успехом воспользуетесь ею.
— Я и сам хотел попросить ее у вас, — потупился Торндайк.
— Пожалуйста, — ответил Синглтон, — я отлично помню, что вы, доктор, не привыкли ничего принимать на веру. Впрочем, извините, мне пора заняться своей работой, поручаю вас инспектору Джонсону — он окажет вам любую помощь, какая потребуется.
— И проследит, чтобы я тайком не сунул оригинал в карман и не утащил домой, — ухмыльнулся Торндайк.
— О, не беспокойтесь, мы вам доверяем, — добавил Синглтон, возвращаясь к своему столу.
Торндайк открыл ящик с инструментами.
— Вы собираетесь рассматривать отпечаток в микроскоп? — удивился инспектор.
— Я должен что-то предпринимать, дабы оправдать свой гонорар, — проворчал Торндайк, устанавливая микроскоп и прикрепляя объективы. — Заметьте, я веду честную игру. — Он взял со стола мистера Синглтона лист бумаги и поместил между двумя длинными узкими полосками стекла.
— Я краем глаза наблюдаю за вами, сэр, — предупредил Синглтон, пока Торндайк готовился к фокусировке.
Я тоже не спускал глаз со своего коллеги и дивился его манипуляциям. Он вставил мощный окуляр и исследовал пятна крови и оттиск пальца через шестидюймовую оптику. Потом вынул из ящика маленькую лампу со спиртовым раствором натриевой соли, потому что, когда он зажег ее, вспыхнуло характерное желтое пламя. Заменив один из объективов спектроскопической насадкой и расположив лампу рядом с зеркалом микроскопа, Торндайк отрегулировал спектроскоп. Завершив настройки, он вновь изучил пятна крови и отпечаток пальца при проходящем и отраженном свете и наскоро набросал в блокноте одну-две диаграммы. После этого Торндайк убрал спектроскоп и лампу в ящик, извлек микрометр — полоску тонкого стекла размером три дюйма на полтора — и, положив его на отпечаток пальца вместо верхней стеклянной пластинки, принялся двигать его туда-сюда, сравнивая рисунок линий с линиями на большой фотографии, которую держал в руке. После продолжительной настройки и перенастройки он удовлетворенно хмыкнул и сказал мне:
