Три года назад я получила небольшое состояние, которое сделало меня независимой, но мне так хорошо жилось с моими милыми друзьями, что я попросила позволения остаться с ними, и с тех пор находилась на положении приемной дочери. Естественно, я наблюдала активную деятельность их племянников, которые трудились на предприятии своего дяди, и хочу подчеркнуть, что ужасное обвинение против мистера Рубена поразило нас, как удар молнии. Я пришла к вам вот почему: я не верю, что Рубен украл эти алмазы. Это совершенно противоречит всему моему опыту общения с ним. Я убеждена, что он невиновен, и готова отстаивать свое мнение.
— Каким образом? — спросил Торндайк.
— Увеличивая необходимые ресурсы, — ответила мисс Гибсон. — Я понимаю, что юридическая помощь требует существенных затрат.
— Да, вы хорошо информированы, — заметил мой коллега.
— Финансовые источники Рубена невелики, поэтому необходимо, чтобы друзья поддержали его. Так вот, ничто из того, что доказывает его невиновность, не останется несделанным, если я возьму на себя ответственность за все расходы, которые сам он не в состоянии понести. Я предпочитаю, конечно, не афишировать свое участие, если этого можно избежать.
— Ваша дружба в высшей степени практического свойства, мисс Гибсон, — усмехнулся Торндайк. — В действительности расходы не составляют для меня проблемы. Если желаете поупражняться в щедрости, обратитесь к солиситору мистера Рубена через вашего опекуна, мистера Хорнби, и с согласия обвиняемого. Сомневаюсь, однако, что возникнет такая потребность, тем не менее я рад вашему приходу, поскольку вы способны оказать нам ценную помощь другого рода. Например, ответить на один-два вопроса, на первый взгляд, не имеющих прямого касательства к делу.
— Я не сочту бесполезным ни один вопрос из тех, что вы мне зададите, — решительно заявила наша посетительница.
— Тогда осмелюсь поинтересоваться, существуют ли некие особые отношения между вами и мистером Рубеном?
— Вы ищете неизбежный для женщины мотив, — слегка вспыхнула мисс Гибсон. — Никаких нежных чувств между Рубеном и мной нет, а если уж говорить о подобной симпатии, следует упомянуть другого человека — Уолтера Хорнби.
— Вы обручены с мистером Уолтером?
— Нет, но он просил меня выйти за него замуж, причем не один раз, и я убеждена, что он привязан ко мне. — Она понизила тон и изменилась в лице, словно речь шла о чем-то невероятном. — Понимаете, у меня около шести сотен годового дохода, и я неплохая партия для молодого человека вроде Уолтера, у которого нет ни собственности, ни надежд ее получить. Однако повторяю: он довольно искренен в своих заверениях и его привлекают не только мои деньги.
