– И бумкаешь? – продолжал Жан-Ба.
– Бум! Бум! – весело ответил Орион.
– Гудишь и веселишься?
– Чух-чух-чух, бр-р, дрын-дрын!
Жан-Ба звонко чмокнул Ориона в щёку, поставил его на землю и вытер глаза.
– Ну что, доктор? – крикнул он Вадиму. – В какой я команде?
– Спросите у Консолаты! Это она здесь решает!
– Как всегда, – улыбнулся Жан-Ба.
Он развёл руки, показывая, что отдаётся в мою власть, и я тут же постановила, что играть он будет нападающим в моей команде.
В конце матча, измотанный, но довольный победой, он подошёл пожать руку Вадиму.
– Вы были правы, доктор. Я чувствую себя намного лучше!
– Да, эти ребята – отличное лекарство, – улыбнулся Вадим. – Приходите к нам в любое время.
Я догадалась: Жан-Ба очень расстроился, что не повидался с Роз-Эме. Он подошёл к нам попрощаться, и, когда вышел из ворот, мне стало очень больно – как будто меня рвали на части. Это была боль от того, что всё меняется, время проходит, и мы ничего не можем с этим поделать.
Жан-Ба стал приходить с нами играть. Но со временем это случалось всё реже и реже, потом мы и вовсе перестали видеться. А потом я встретила его случайно, у булочной мадам Шикуа.
В тот день по дороге из школы я нашла на земле монету в один франк и решила как можно скорее потратить её на конфеты. Я дождалась, пока мои одноклассники разойдутся, и двинулась, с ранцем за плечами, обратно к булочной. Я уже собиралась нырнуть за занавеску из бусинок, закрывавшую вход, но тут навстречу показались два посетителя. Я отступила, пропуская их.
– О, – проговорил Жан-Ба, обнаружив за занавеской меня.
В одной руке он держал багет, а на другой висела рыжеволосая девица в босоножках на танкетках. Она посасывала дужку солнцезащитных очков.
– Консо! – воскликнул Жан-Ба, и в голосе его слышалась наигранная весёлость. – Что ты тут делаешь?
– Ну… – сказала я, глядя на рыжую. – Я…
Я продемонстрировала свою монету.
– Ух ты, – улыбнулся Жан-Ба. – Пришла тратить сбережения?
Я стала путано объяснять, что нашла монету на земле и хочу купить конфет, но всё это время не могла отвести глаз от одной-единственной вещи: живота девицы. Я смотрела на него как заворожённая – он был круглый, прямо как футбольный мяч!
– Конфеты – это вредно для зубов, – строго сказала рыжая с высоты своих глупых босоножек.
Она говорила со странным акцентом. Мне очень захотелось сказать, что её никто не спрашивал, но вместо этого я с виноватым видом опустила голову.
– Синди – зубной врач! – поспешил объяснить Жан-Ба, вымученно рассмеявшись. – Она целыми днями сражается с кариесом, вот и злится на конфеты!
