– Ты будешь крайним нападающим, а ты – центральным.
– А ты? – спрашивали игроки.
– Что же до меня, – отвечала я с достоинством, – то я всегда центральный полузащитник.
Волосы у меня успели отрасти, а грудь – ещё нет, так что во время этих неистовых матчей я могла почувствовать себя знаменитым футболистом, с точностью копируя каждое его движение. В конце с меня градом катился пот, и мальчишки с уважением подходили пожать мне руку.
Как-то раз после игры, в которой я забила три гола, один тип из соседней деревни бросил:
– И не скажешь, что девчонка! Может, ты на самом деле пацан и сама этого не знаешь?
– Скажи это моему отцу! – ответила я, подперев кулаками бока.
– Кто твой отец-то? Вот он? – спросил тип, с усмешкой указывая на Жана-Ба, который согнулся пополам и еле дышал, запыхавшись после матча.
– Ха, вот ещё! Это парень моей матери. А мой отец – Батеней.
– Доминик Батеней? – ошарашенно переспросил мальчишка.
– А ты сам не видишь? Я похожа на него как две капли воды!
Я говорила с такой уверенностью, что мой собеседник буквально онемел. На следующий день слух о моём происхождении разнёсся по всей долине, от Сен-Совера до Бомона…
– Ладно, – решительно произнесла я вслух, сидя в «панаре». – Я знаю, что делать. Сбегу и поеду в Сент-Этьен!
Этот план меня приободрил. Я представила себе, как однажды, в день чемпионата, пробираюсь в раздевалку стадиона «Жефруа-Гишар», незаметная, словно мышь, и там сталкиваюсь нос к носу с Домиником. Его взгляд. Мой взгляд. Мы мгновенно узнаём друг друга – безошибочно, интуитивно. Его переполняют чувства. «Дочь моя! Я знал, что в один прекрасный день ты меня разыщешь!» Объятия, смех, слёзы, музыка, всеобщий восторг и конфетти.
– Эй! – шёпотом позвал кто-то. – Консо!
Я подскочила от неожиданности. В иллюминаторе появилось лицо Окто, и мечта моя рассыпалась осколками, когда он открыл заднюю дверь.
– Чего? – буркнула я.
– Я тебе тоже принёс! – улыбнулся братишка, размахивая двумя блинами.
У него искрились глаза и рот был вымазан шоколадом.
– Попробуй! Вкусные!
Я захлопнула альбом «Панини».
Посмотрела на обезоруживающую физиономию Окто, на его глаза, полные тревоги, на маленькие ладошки, облепленные сахаром.
– Нельзя же тебе уходить на пустой желудок, – сказал он, и у меня внутри всё перевернулось.
Я приняла его дар и вдруг поняла, что мне не хватит храбрости сбежать. Ни в Сент-Этьен, ни куда-либо ещё. И в итоге я тоже поднимусь по крыльцу в дом доктора Борда, потому что моё место – здесь, рядом с матерью и братьями. Оставалось лишь молиться, чтобы Роз-Эме как можно скорее надоели докторские усы и сапоги!
