Она взяла брата на руки и, виляя бёдрами, пошла вслед за доктором; только щебёнка трещала под каблуками сабо.
Мы с Окто остались в «панаре», тихие, как рыбки в аквариуме.
Нам уже несколько недель было известно, что Роз-Эме бросит Жана-Ба, а значит, и нам тоже придётся его покинуть. Решение было принято без единого крика, без ударов, без разбитых тарелок. Разбилось нечто более хрупкое, чем тарелка (объяснил мне Жан-Ба):
– Это доверие, понимаешь?
Я вся съёжилась где-то глубоко внутри и проговорила:
– Из-за пожара?
Конечно же, доверие разбилось из-за пожара.
Роз-Эме и Жан-Ба прожили вместе несколько лет. Но, увы, каким бы замечательным кулинаром ни был мой друг-заправщик, ему так и не удалось найти чудесный рецепт, который восполнил бы урон, понесённый в тот день.
– Вы ведь остаётесь в Сен-Совере, а значит, мы будем видеться, – говорил он мне. – Я буду покупать тебе жетоны на игру в пинбол, Роз-Эме обещала тебя отпускать.
Понимая, что я вот-вот разревусь, он попытался меня рассмешить:
– Будем выводить из себя мадам Шикуа в булочной! Нажимать на её дурацкий звонок, и первый, на кого наорут, получит щелбан, договорились?
Я не удержалась и улыбнулась. Все дети Сен-Совера забавлялись со звонком, который булочница установила на своём прилавке. Игра заключалась в том, чтобы нажать на кнопку и заставить хозяйку поверить, что её ждёт клиент. Тогда ей приходилось вынимать свои сто килограммов из кресла, в котором она клевала носом, укрывшись в подсобке, и идти встречать посетителей. Конечно же, убегать полагалось в самый последний момент – так, чтобы тебя не увидели, но чтобы успеть услышать, как мадам Шикуа вздыхает и проклинает пустоту перед прилавком.
– Понятное дело, в футбол мы тоже продолжим играть, – добавил Жан-Ба. – Может, не каждое воскресенье, но…
Я сжала зубы и стиснула его в своих объятиях.
– Кон-со-ла-та, – проговорил по слогам Жан-Ба. – Это ведь означает «та, которую утешили», ты помнишь?
Мы плакали, и я клялась себе, что больше никогда-никогда-никогда не полюблю любовника матери. Конечно, за исключением моего отца, если Роз-Эме когда-нибудь решит наконец отправиться на его поиски.
– Думаешь, это правда? Про блины? – спросил Окто после долгого молчания.
– Конечно же нет. Это ловушка.
– А кто такая Лулу?
– Кухарка доктора Борда, – ответила я. – Этот остолоп даже омлет с салом не умеет приготовить.
– Кто тебе сказал?
– Ну подумай сам. Если бы он знал, как разбить яйцо, разве стал бы заводить кухарку?
