Четырёхлетний Окто сразу узнал кованые ворота, тополиную аллею и странную колокольню, которая венчала башню на одном из крыльев здания.
– Не хочу укол! Не хочу укол! – закричал он, пиная ногами кресло перед собой, куда Роз-Эме, за нехваткой места сзади, усадила меня.
– Эй! – возмутилась я. – Я не груша для бокса!
– Чк-чк-чк, – прощёлкал Орион – он делал так всегда, когда в воздухе чувствовалось высокое напряжение.
– Не хочу уко-о-о-о-ол! – Окто завопил пуще прежнего. – Я не болею! Я не бо…
– Прекрати, Окто! – прикрикнула Роз-Эме. – Сегодня никому не будут делать укол, обещаю!
Я тоже узнала этот дом: здесь жил доктор Борд. Но я-то в свои девять лет сообразила, что на сей раз мы приехали сюда не на приём к врачу.
Тем более что доктор Борд ждал нас на крыльце без докторского халата и стетоскопа. На нём были куртка цвета хаки с накладными карманами и сапоги выше колен. Рядом сидел рыжий кокер-спаниель, неподвижный, как на страницах каталога в рубрике «Охота и рыбалка».
– Здравствуйте, дети! – протрубил доктор и помахал над головой собачьим поводком.
Никто из нас ему не ответил.
Когда Роз-Эме потянула ручной тормоз, я скрестила руки на груди и сказала:
– Я остаюсь в машине.
– И я тоже, – немедленно поддержал Окто.
Краем глаза я увидела, как он повторил мой жест, и почувствовала безграничную нежность к младшему брату.
– Ты поступай как хочешь, – заявила я Роз-Эме. – А я туда не пойду.
– И я тоже, – снова сказал Окто. – Я солидарен с Консолатой.
Для своего возраста Окто мог похвастать неплохим словарным запасом. Надо сказать, что я часто заставляла его играть в школу, и он всегда был моим единственным учеником.
– Мы не предатели, – добавила я.
– Не предатели, – повторил Окто.
Орион, понятное дело, в заговоре не участвовал. Роз-Эме сунула ему в руки каталог, чтобы не шумел, поэтому он сидел и тихонько потрескивал, изучая страницу с осветительными приборами. Даже если бы с неба хлынул дождь из лягушек, а Земля раскололась надвое, Орион продолжал бы листать свой обожаемый каталог.
Роз-Эме посмотрела на нас, вздохнула и открыла дверь, а доктор, с этими его накладными карманами и огромными сапогами, бросился нам навстречу.
– Добро пожаловать в мой дом! – воскликнул он. – Лулу приготовила для вас блины!
– Блины? – переспросила Роз-Эме. – Какая жалость! Октябрь и Консолата их не любят!
Она открыла дверь машины со стороны Ориона.
– Зато мой маленький котёнок – уж он-то обожает блины! Правда, Орион?
