— Я получил твое приветствие, Харли совершила глупость, за которую уже была наказана, — но заботой в этих словах даже не пахло. — Я не собираюсь убивать тебя так быстро, — он не повышает тон, и в его голосе нет ни капли злости, но ощущается неприятные мурашки, скатывающиеся горячей волной вниз по позвоночнику.
— Убей, — я кладу руку на него и подвожу лезвие к горлу. — Я не хочу видеть, в кого ты превращаешься.
Секунда и он, спрятав нож, смеется своим омерзительным смехом и хлопает мне.
— Моя умная девочка, знаешь, ведь, что так мне становится неинтересно. Черт, ты слишком хорошо меня знаешь, об этом не стоит забывать, — он, будто дает установку самому себе. — О-о-о, нет-нет. Сейчас по сценарию мои реплики, — его слова пересекают мою попытку что-то ответить. — Ты…
— Нет, — перебиваю его я, я впервые позволила себе перебить брата и судя по его не добрых огнях в глазах-последний. — Я всю жизнь только то и делала, что слушала тебя, мне надоело, — Джокер сужает взгляд, пристально, словно разрезая, прожигая меня насквозь. — Я тебе не очередная жертва. Что б ты знал, я корю себя каждый день за то, что семнадцать лет назад, пятилетней девочке не хватило мозгов взять вину на себя, а банально следовала указанием брата, но дальше свою жизнь уничтожил ты сам! — брат хватает меня за горло одним резким движением руки, с каким-то садистским наслаждением в глазах. — Джером, — он еле заметно вздрагивает от произношения этого имени, ведь больше никто на всем свете не назовет его так кроме меня. — Даже не надейся, что я буду умолять о пощаде, ты же знаешь, что я люблю по грубее, — копируя его безумный смех, прошептала я.
Мне даже иногда кажется что отношения: «садист-жертва», у нас в крови.
— О, я очень хорошо это помню.
Удар, и я пала к его ногам. Я быстро пробегаюсь глазами по крыше, я еще недолго смогу пудрить ему мозги, а значит надо бежать и как можно скорее. За ним приоткрытая дверь, в которую я сюда вошла — это мой единственный шанс.
— Мы оба любим игры и боль, — прошептал он, когда навис сверну и с силой уложил меня на спину. — Ведь получаем от этого физическое и что самое главное — моральное удовольствие, — я была в ловушке, в такой позе он мог предотвратить любое мое движение.
Я чувствовала его тонкий аромат одеколона, смешанный с запахом крови и какого-то дыма. Джером провёл холодной ладонью по моей щеке, этот жест можно было бы назвать нежным, если бы не знала, что это лишь начало игры. Нашей любимой игры.
