Это было первой причиной почему меня продали как гладиатора. То что я делала с тем кто пробовал сделали меня непригодной для чего то другого. И вместо моего убийства меня продали в Колизей. Я задавалась вопросом какая судьба была хуже.
Она двигается так осторожно. Было немного больно, но это ни что по сравнению с тем к чему я привыкла. Я игнорирую это. Странно, но она плачет когда она смотрит на меня, и я не понимаю почему. Потом она снова двигается и я теряюсь в приятных ощущениях.
Я думала что не было ни чего столь приятного, как то что она делала со мной, но потом она говорит мне как касаться ее. И это лучше. Это не имеет значения что я ни кто. Все что важно это касаться ее и я касаюсь. И она кричит.
Она кричит это имя, так громко что каждый волосок на моих руках и шее встает в реакции на этот крик.
Габриель.
Она кричит для Габриель. И я так отчаянно хочу быть Габриель, ее Габриель, Габриель, для которой она кричит. С ослепительной ясностью я понимаю что Габриель любила бы ее. Всем чем она была. И мне так больно в понимании что я не она.
Через долгое время мы наконец ложимся отдыхать. Я чувствую себя по другому. Изменившейся. Я хочу быть рядом с ней, но я не решаюсь спросить можно ли мне коснуться ее. Она тянет мою руку и крепко прижимает ее к себе в знак того что она не против. Моя голова лежит на ее плече. Я могу чувствовать как бьется ее сердце.
Она говорит. Я не знаю почему она рассказывает мне истории о себе. Но я слушаю. Вопреки себе я закрываю глаза слушая ее бархатный голос, но мрачные образы которые я ожидала так и не появляются. Вместо этого я вижу маленькую девочку, худую и грязную, с содранными коленками и непослушными волосами. У нее блестящие синие глаза.
Тогда возвращается реальность и вырывает из мечты.
Она говорит о вещах, которые ей пришлось оставить, что бы быть со мной. И о вещах, которые ей все еще нужно сделать до того как наступит утро. Я чувствую холод. Я понимаю. Она пытается сказать мне что у нее больше нет времени на то что бы потратить его на гладиатора. Она работает над тем что бы сказать мне уходить.
Я отодвигаюсь. Я больше ни чего не могу сделать потому что мне больно. Как я могу быть ранена так глубоко? Но она заставила меня чувствовать. Поэтому мне так больно.
Я спрашиваю ее должна ли я уйти. Это не вежливо с моей стороны, но я не могу оставаться и слушать ее, пока она не соберется сказать мне уходить. Странно, но я чувствую настоящий холод. И, кажется, что что-то случилось с моими глазами, потому что их сильно жжет.
