— Стоять! — отрывая от себя упрямые цепкие ручки, рявкнул Харн, — иначе я вас в окно повышвыриваю! Я вовсе не нуждаюсь в ваших услугах! Мне нужен только завтрак! И мои спутники!
— Так они уже в купальне, мы туда тебя и хотели проводить, — обиженно надула губки та из девиц, что стояла рядом, и качнулась к новичку.
Браслет напарников снова обжег запястье предупреждением и герцог едко усмехнулся, подробнее рассмотрев в полумраке прохода смуглое личико и алый отблеск в черных глазах.
— А стражник, который стоит на мосту, — навскидку швырнул он внезапную догадку, — случайно не муж тебе? Или брат? Как им всем нравится ваш способ зарабатывать кредиты?
— Шшто? — кроткие улыбки вмиг стаяли с лиц туземок, — да как ты сссмеешшшь!
— Как понял, так и сказал, — отрезал Харн, отвернулся и пошагал прочь, — и можете не волноваться о завтраке! Я из ваших змеиных рук и корки не приму.
— Оскорбляешшшь! — прошипело из-за спины, и герцог совершенно инстинктивно пригнулся и отпрянул в сторону.
Что-то тяжелое глухо ударило в стену неподалеку от новичка, а в следующее мгновенье он уже стоял лицом к хозяйкам странного заведения, держа в обеих руках по кинжалу. И если в правой у него был зажат любимый Энзайс, выкованный для прадеда другом — алхимиком пару веков назад и неоднократно проверенный в боях, то левой он интуитивно выхватил ритуальный герцогский кинжал, так приглянувшийся командиру таможенников.
И теперь сам ошеломленно взирал на бледно — алое свечение, источаемое не только вставленными в рукоять рубинами, но и потемневшим от времени лезвием.
— Сссмерть… — бледнея почти до голубизны, обреченно охнула непонятно как оказавшаяся рядом смуглянка, — сснак влассстителей…
— Проссти нассс… — откуда в проход между комнат вывернулась женщина постарше, герцог не понял, зато только теперь сообразил, почему в этом доме властвует непривычный сумрак. Тут не было ни одного фейла.
— Я ухожу… — осмотрительно отступая в сторону выхода спиной вперед, процедил сквозь зубы Хатгерн, — и не желаю больше с вами встречаться… запомните это. А еще передайте Ительсу… я жду его за этой деревней.
— Сстой… ты фсссё неверно понял… — молоденьких смуглянок словно ураганом вымело из прихожей, щедро украшенной изнутри цветной мозаикой, но старшая туземка еще не сдалась. Умоляюще сложив на груди руки, она опасливо шагнула к гостю, преданно заглядывая в сузившиеся от тревоги и гнева зеленые глаза, — я не могу сказать тебе всего… ты сам потом поймешь и не будешь обижаться. Сейчас могу только поклясться… никто не стал бы тебя тут обижать…
