Наверное. Она устроила Яну настоящий допрос о том, что его связывает с исчадием ада по имени Семен Штопин. И как он может одновременно подавать руку этой мрази и пытаться помочь Малике. Что здесь не так?! Медленно, но верно до Яна доходил древнегреческий накал трагедии, в которую он нечаянно впутался. И он сделал вывод: чур меня! Помочь чем мог — помог. Остальное — божья воля. До возмездия он не дорос, и разве разберешь, кто виноват! Он счел, что ежели Семен виноват, то будет наказан по всей строгости закона городских джунглей. У Яна была простая житейская вера в наказание, которое непременно настигнет источник зла. Тот, кто делает подлость невинному доброму человеку, просто не может пребывать в гармонии со вселенной. Рано или поздно ему аукнется с великой силой. Закон сопромата, если хотите, — метафизического…
Нет, Ян не был идеалистом. Он верил лишь в черную половинку справедливости. Он знал, что награды частенько не находят своих героев, а лучшие из нас страдают и не находят себе места в этом жестоком мире. Добрые дела зачитываются с роковым опозданием. Но с наказанием высшие силы так не медлят…
А когда Ян набрался душевных сил и решил все-таки спросить обо всем самого Рашида, было уже поздно. Малика умерла, ее безутешный муж ушел из дома. Словом, обрыв связи. И все же Ян продолжал чувствовать смутную ответственность за несчастье, постигшее старого друга. И вновь приперся в библиотеку, где его все так же встретила неувядающая Бэлла.
— Мы передали вашу помощь. Мы скорбим о Малике. — Директриса на сей раз встретила его суховато. Ян почувствовал неловкость. Он хотел поподробней расспросить о роли Штопина в этой печальной истории, но, видимо, его опередили. Репутация рухнула. Он якшается с исчадием ада! Каково же было его удивление, когда на страничке «Грина» в Фейсбуке он увидел идиллическую фотографию — Бэллу, Штопина и еще одну библиодиву, которая показалась ему весьма-даже-почему-бы-и-нет! Ян решил, что это и есть роковая любовь циничного Семена. И совершенно ему не пара — глаза добрые, черепашьи. Он сам толком не знал, что вкладывал в этот эпитет. Наверное, доброта, медлительность, безобидность? Он-то полагал, что условный идеал женщины состоит именно из этого коктейля…
Ян случайно встретил этот идеал в метро. Спустился в подземку, когда машина была в ремонте, и заприметил у колонны. Было поздно, она по-домашнему широко зевала. Долго не мог вспомнить, откуда ее знает. Потом гадал, что будет, если подкатить к ней. Понял, что лучше не надо. Вдруг Семен еще не остыл.
