Берко кантонист | страница 3

Мойше считал себя в праве упрекнуть Берко. Отец Мойше Шезори достаточно был богат для того, чтобы нанять своему первенцу хавера — товарища для изучения Торы[3]. Хлеб, луковица и вода, коими Мойше попрекнул товарища, были платой Берке за труд. Лазарь Клингер этим даже гордился. «Дитя мое, — говорил он сыну, — ты имеешь свой первый хлеб от книги!» Впрочем, если разобраться основательно, то платой этого называть не следовало, как неправильно выразиться, что Берко был нанят. Он был отыскан среди многих, ибо сказано: «Найди себе товарища, чтобы есть и пить с ним, заниматься писанием и Мишной и спать с ним, открывать ему все свои тайны — как тайны Торы, так и тайны житейские. Двоим лучше, нежели одному, потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их».

Берко был голоден сегодня, но не стал есть и пить.

Он согнал с хлеба мух и спрятал ломоть и луковицу в карман. Засучив, насколько было можно, рукава кафтана, Берко раскрыл на столе свою книгу, и товарищи принялись читать вслух, или вернее — напевать приглушенными голосами:

Голоса мальчиков делались все тише, замирая. Мушиными лапками бежали по строкам черные буквы и нотные знаки под ними. В смутном полусне Берку кажется, что ниже и ниже нависают раскосые балки крыши, вот-вот совсем придавят, и придавили бы, если б солнце не поставило наискось из оконца до пола золотую подпорку луча. Только этот луч и держит еще крышу, а то бы она совсем придавила головы чтецов к столу. Голова Берка вот-вот упадет на страницу.

Мойше смолк, посмотрел на Берка и изо всей силы хватил его ладонью по лбу. Берко откинулся назад и пробудился от дремоты.

— Что это значит, Мойше?

— Ну, я убил у тебя на лбу муху. Разве она не хотела тебя кусать?

— Мухи уже кусаются? Значит, скоро осень. Тогда будет прохладнее.

— Берко, ты знаешь что? Раз ты мой хавер, я тебя хочу что-то сказать. Я хочу тебе сказать тайну.

— Тайну? Ну, говори.

— Ты читал Кицер-шелой[4]?

— А если не читал, то что же?

— Берко, скажи мне, ты чем хочешь быть, когда вырастешь?