– Ханна, это Йигер. Можно войти?
– Да, поднимайтесь, – растерянно проговорила она.
Только повесив трубку, Ханна осознала, что уже успела переодеться в пижаму: хлопковые брюки с толстенькими овечками и футболку, от которой она отрезала рукава, чтобы сделать окантовку толстовки для «Джоуи и Кит». Но сейчас у нее не было времени, чтобы переодеться, поэтому она открыла входную дверь и вышла на лестничную площадку в ожидании Йигера.
Он медленно поднимался по ступеням, левая рука безвольно висела вдоль тела. Ханна сразу поняла, что что-то не так. Когда он поднялся на последнюю ступеньку и посмотрел на Ханну, она с ужасом увидела, что его синие глаза, обычно такие живые и смеющиеся, были абсолютно пустыми. Волосы были растрепанными и не слишком чистыми, на лице – щетина, брюки цвета хаки и некогда белая рубашка выглядели так, словно он спал прямо в них.
– Привет, – тихо сказала Ханна.
– Привет, – мягко отозвался он.
Ханна собиралась спросить, что он здесь делает, но не стала. Что бы его сюда ни привело, рано или поздно он сам об этом расскажет.
Йигер прошел в квартиру и тяжело опустился на кушетку, уставившись прямо перед собой, но ничего не видя. Ханна села рядом с ним, закрыв ноутбук и убрав его на пол, чтобы освободить место.
– К сожалению, плохого вина у меня больше нет. Но может, вы хотите что-то еще? Чай, кофе?
Он покачал головой, даже не улыбнувшись ее попытке пошутить.
– Ничего не нужно, спасибо.
Наконец он повернулся, чтобы посмотреть на Ханну. Она ждала, что Йигер заговорит, но он молчал. Поэтому она задала тот же вопрос, который задал он сам три недели назад, что привело к тому, что Ханна вывалила на него все свои проблемы.
– Все в порядке?
Какое-то время он молчал, а потом тихо ответил:
– Вообще-то нет. – Он нахмурился и снова помолчал. – Мне нужно задать тебе один вопрос.
– Хорошо, – медленно проговорила Ханна, хотя желудок ее сжался от странного предчувствия.
И снова в комнате повисла тяжелая тишина, как вдруг Йигер спросил:
– Предложение стать отцом твоего ребенка все еще в силе?
Йигер вовсе не собирался задавать этот вопрос вот так, практически с порога. Он собирался начать с некоей предыстории, чтобы вопрос не стал для нее шоком, как сейчас. Но после того, что случилось в Нунавате… Он до сих пор не верил самому себе, что этот вопрос был для него по-настоящему важен. И что еще больше удивляло его – это то, насколько сильно он боялся, что уже слишком поздно.
А ведь прошло всего несколько недель… Поездка в Африку, казалось, была именно тем, что ему нужно: одна волна эйфории следовала за другой, пьянящий адреналин в крови просто зашкаливал.
