Расследования Берковича 11 [сборник] | страница 60

В квартире этажом ниже ему открыл дверь старик лет восьмидесяти на вид — сухой, как осенний лист, но бодрый, будто только что вернулся со спортивной тренировки.

— Да, шум был сильный, — сказал он, отвечая на вопрос Берковича. — Начался в половине шестого, необычное время для Киперштейна. Крики, вопли, громкая музыка. А потом неожиданно все стихло. Это, наверно, когда полиция приехала.

Полиция приехала, когда в квартире уже никого — кроме трупа — не было. Так что шум стих, скорее всего, когда произошло убийство.

— После того, как стало тихо, — спросил Беркович, — кто-нибудь проходил сверху мимо вашей двери? Я понимаю, что вы могли и не расслышать…

— Почему — не расслышать? — обиделся старик. — Я специально подошел к двери и смотрел в глазок — мне было непонятно, почему шумели-шумели, и вдруг замолчали. Нет, никто не спускался. Наверное, полиция была уже в квартире, вот и…

— Спасибо, — сказал Беркович, предположения и фантазии старика его не интересовали. Но вот наблюдение выглядело очень любопытным.

Он поднялся на третий этаж и вошел в квартиру Киперштейна, аккуратно сняв с двери листок бумаги с печатью. Постоял посреди салона, оглядываясь. Поваленный шкафчик, разбросанные газеты, разбитый стакан… Что-то было в этом разгроме театральное. Если произошла драка, почему опрокинут шкафчик, стоявший в самом углу?

А если, — подумал инспектор, — все это на самом деле инсценировка? И убили Киперштейна не в драке ничего не соображавших наркоманов, а расчетливо, заранее продумав детали?

Была и еще нестыковка. Если в квартире несколько человек устроили драку, почему они после убийства не вывалились толпой на лестницу? Сосед-старичок никого не видел. Можно ли доверять этому утверждению?

Заперев дверь, Беркович опять позвонил к соседям. Ронит успела привести себя в порядок, ребенок играл в своей комнате, оттуда доносились звуки включенного телевизора.

— Ваш муж поехал на работу в той рубашке, в которой был вчера дома? — задал Беркович неожиданный вопрос.

— Нет, конечно, — нахмурилась женщина. — Дома он ходит в майке.

— Вы не могли бы показать…

— Зачем? — вскинулась Ронит.

— Покажите, пожалуйста, — твердо сказал Беркович.

Конечно, она могла и отказаться, тогда пришлось бы потерять время, а то и улику, но, похоже, мысли инспектора остались скрыты от Ронит — она покачала головой и повела Берковича в спальню, где извлекла из шкафа большую цветастую майку.

— Именно в этой майке он был вчера? — уточнил инспектор.