Лухманов гнал от себя воспоминания об Ольге, ибо знал, что они расслабляют, мешают собраться, сосредоточиться на деле и только на деле. А от него, капитана, от собранности его во многом зависела судьба теплохода. Поэтому в такие минуты, как сейчас, старался думать о тех днях, когда между ним и Ольгой не было еще близости — той близости, воспоминания о которой теперь кружили голову и вгоняли в тоску.
Он даже начал было писать ей письмо — длинное, бесконечное, не на листках бумаги, а в общей тетради.
«Пишу тебе, не зная, прочтешь ли когда-нибудь эти строки. Послать их не с кем: никто не ведает, что ждет его впереди, в океане. А если «Кузбасс» добредет до Мурманска и я опять увижу тебя — зачем тогда тебе это письмо?! Стоянка в Исландии осточертела. Убегаю от нее в воспоминания и в мечты о встрече с тобой. Мысли о тебе не только согревают душу, но и скрадывают нудное время ожидания выхода в океан. Снова и снова перебираю в памяти все наши встречи, от того счастливого дня, когда впервые тебя увидел. Помнишь?..»
Но письмо требовало хоть элементарной логики, усилий, а думать об Ольге хотелось неподвижно, прикрыв глаза… Лухманов отрывался от тетради, отходил от стола, погружался в кресло. Перебирал в памяти минувшее, опять и опять возвращаясь к одному и тому же, с удивлением открывая теперь, по прошествии многих лет, с чего и когда началась его большая любовь.
…Он учился на последнем курсе мореходки, когда в класс однажды вошел их начальник, в прошлом капитан дальнего плавания. Вместе с ним вошла молодая женщина — тоже в черной морской тужурке, только без нашивок на рукавах. Класс, как положено, торопливо поднялся из-за столов.
— Садитесь, — кивнул капитан и ревниво окинул взглядом курсантов. Класс выжидающе замер. Курсанты осторожно, чтобы не одернул начальник, с любопытством косились на женщину. — С нынешнего дня, — стараясь быть строгим, объявил тот, — курс метеорологии и океанографии вам будет читать Ольга Петровна Князева. Прошу, как говорится, любить и жаловать… И учтите, зачеты потом я буду сам принимать. Уразумели?
— Уразумели, — пробормотал невесело класс, обиженный этим предупреждением.
— Пожалуйста, — сказал капитан Князевой. Она начала разворачивать на столе схемы, а начальник на миг задержался у двери и, воспользовавшись тем, что Ольга Петровна его не видела, предупреждающе и многозначительно погрозил трем десяткам подтянутых молодцов кулаком.
Едва за ним закрылась дверь, как из-за первого же стола выскочил красавец курсант:
