— Господи, Сушков, на вас лица нет! — обеспокоилась она. — Немедленно раздевайтесь — я измерю вам давление.
— Ему! — Прапорщик оттопырил большой палец правой руки и ткнул им за спину.
Тень удивления вновь прилетела на личико врачихи.
— Да? Вы кто?
Вместо ответа, я закатил глаза и начал уверенно оседать.
— Мамочки! — почти всхлипнул Сушков, мужественно подхватывая меня под мышки.
Женщина присоединилась к нему. Вдвоем они кое-как уложили меня на кушетку, покрытую медицинской клеенкой.
— Разрешите идти? — Сушков вложил в вопрос столько надежды, что любой командир отпустил бы его даже с поля боя.
— А? Да, пожалуйста… — откликнулась доктор.
Обрадованный Сушков мигом испарился. Глаз я не открывал, но они сами открылись, едва нос ощутил едкий запах нашатыря.
— Что с вами? — Врач присела на край ложа, прижавшись бедром к моему боку.
Я моментально ощутил прилив сил, но виду не подал.
— Сердце, доктор… Пришел к Василию Борисовичу, а дежурный сказал… — мой голос дрогнул.
— Понимаю… Я не доктор, а медсестра. Сейчас сделаем укольчик и все будет нормально.
Уколов боюсь с детства. Панически! Но всякая роль, как искусство в целом, требует жертв. Я внутренне собрался и приготовился к испытанию.
Медсестра закатала рукав моего плаща, следом — рукава свитера и рубашки, а потом…
— Все! — объявила женщина.
— Все?! — Я не испытал не то что боли… Комар и тот жалит ощутимее.
Досчитав до шестидесяти, я перестал жмуриться и увидел симпатичное личико с маленьким прямым носиком и бархатными карими глазами, в которых сохранялась озабоченность.
— Мне уже лучше…
— Это лекарство помогает быстро. — Она ободряюще улыбнулась, показав оба ряда великолепных жемчужных зубов. — Минут десять полежите и все успокоится.
"Вряд ли," — подумал я, оценив ее высокую грудь. И почему судьба всегда сталкивает меня с красивыми женщинами?
— Как вас зовут?
— Оля. Ольга Ивановна.
— Константин. Надо же, какая беда с Фукиным приключилась.
— Да. Хороший был человек. Чуткий… — Личико сестрички враз погрустнело. — В среду похороны. Отсюда — из клуба части.
— За Василия Борисовича кто остался? Не Сивко ли? — припомнил я первую фамилию, следующую за командирской в списке телефонов на столе дежурного.
— Верно. Утром зампотех сообщил нам всем, что принял командование. Так вы друг Василия Борисовича?
— Скажем так: деловой партнер.
— Понятно. Опять наши цистерны понадобились?
— Нет, я по другой линии… Хотя… Интересная мысль! Вы имеете в виду хранилища для бензина? Мне до сих пор как-то в голову не приходило… А что? Вполне можно попробовать. Они точно пустуют?
